Эксперимент - Наталья Юнина
– Вот удивительная ты девушка, Наташка. Могла сказать что-то более цепляющее, например: Сашка классный и давно в меня втюрился, но мой брат не разрешает нам встречаться. Но Санек не оставляет попыток добиться моего расположения и трахнуть меня во всех мыслимых и немыслимых позах, вот и решил меня подвезти, – жаль. Очень жаль, что у меня нет ни молотка, ни гвоздей.
– Ты тоже удивительный мужик, Славик. Взял и извинился, не дав мне повода забить тысячу гвоздей в твои предпенсионные кубики.
– О, Натаха проснулась. Скучал по тебе, дорогуля, – ну круто. Сейчас я уже почти проглатываю «Наташку» и «Натаху», а что дальше? Тотальное попадалово. Может, и правильно поступал мой брат, не влюбляясь ни в кого. – Куда?! – слышу громкий возглас Архангельского, когда я собираюсь откусить вторую шаверму.
– Э-э-э… в рот.
– А в нос не хочешь?
– В смысле?
– То есть тебя не смущает, что нас двое?
– И?
– Вторая шаверма для кого?
– Для растущего организма. То есть для меня, – молчит. И вроде максимально серьезный, но чувствую, что хочет улыбнуться. – Ясно, вторая – для твоего уже переросшего. Ну так, тебе для справки. Я по три штуки ем.
– Так, для справки, там лук и чеснок, – парирует в ответ. – Вонять, так вдвоем. Дай хоть откушу, – нехотя протягиваю ему шаверму, и он… кусает. Точнее, откусывает половину!
– Выдающийся у вас рот, Вячеслав Викторович. Откусить всю курицу и оставить мне соус с ошметками – это прям мощно.
Тщательно прожевав, он поворачивается ко мне и снова откусывает шаверму. Ну, круто.
– Вот теперь остались ошметки курицы. Доедай, – улыбаясь, произносит Слава. – Вкусно, – смотрю на остатки лаваша в руке и желание размазать соус по его щетинистой морде превалирует над здравым смыслом. Ну и ладно, что он мне за это сделает?
– Только посмей. Я тебе жопу потом отобью, – угрожающе цедит Слава. Да, блин, как он это делает? Теперь я еще больше хочу это сделать и вывести его на эмоции. Да, детство в одном месте по-прежнему играет. Выждав лучший момент, когда Архангельский повернулся в мою сторону, я резко подношу остатки шавермы к его губам и с удовольствием размазываю соус. Самое удивительное, что он не сопротивляется.
– Слизывай.
– Бегу и падаю.
Теперь удобного момента дождался Архангельский, а именно, остановился в разрешенном месте.
– Слизывай, – повторяет он, от чего мне становится смешно.
– Сам сказал, что задницу отобьешь, а не лизать тебя. На пятую точку я согласна. А на это нет, – не скрывая улыбки, выдаю я.
Правда, улыбаюсь я недолго. Аккурат до тех пор, пока он не хватает меня за затылок и не целует в губы.
Хотя, поцелуем это назвать сложно. Так, наверное, делают животные. То ли жрем друг друга, то ли целуемся. И этот гад намеренно вытирает о мою кожу соус. И все-таки пришлось слизывать.
– Кому, блин, из нас почти сорок? – перевожу взгляд с ухмыляющегося лица Архангельского в зеркало. – Я могу так себя вести. А тебе нельзя, – вытираю тыльной стороной руки оставшийся на лице соус.
– Кто сказал, что нельзя?
– Читатели любовных романов.
– Чего?
– Ничо. Либо отвози меня домой, либо давай двигай в свой райский уголок. Меня нужда зовет.
– Лес рядом, дорогуль. Терпеть нельзя.
– Я предпочитаю портить оплаченные тобой унитазы. Ну мы едем или нет?
– Мчимся.
Глава 27
Так тебе и надо, козлина. Улыбаюсь, представив наяву прочитанное. Кайф.
– Ну это уже даже для тебя неприлично. Я долго еще буду ждать, пока ты отложишь телефон и обратишь на меня свое царское внимание? – поворачиваюсь к нахмуренному Архангельскому. Блин, так зачиталась, что пропустила не только всю поездку, но и момент, когда мы остановились.
– Извини.
– Не извиняю. Я надеялся на влюбленные или хотя бы похотливые взгляды с твоей стороны на мою скромную персону за полтора-то часа. А в итоге хрен. Да еще и ни слова от тебя, – полтора?! Перевожу взгляд на часы. Офигеть. Хорошо так книжка зашла.
– Прости, я зачиталась. Считай, что влюбленные и похотливые взгляды были все полтора часа. Только направлены они были на героя книги. Но на его месте я представляла тебя. Стало быть, я тащилась от тебя всю поездку. Ты удовлетворен?
– Я сейчас похож на удовлетворенного человека? – совершенно серьезно произносит Слава, нахмурив брови, а затем резко выхватывает из моей руки телефон и начинает пробегаться взглядом по тексту. Протягиваю руку, дабы забрать мобильник, но Архангельский ловко уворачивается, продолжив читать. – Значит тащилась от героя и представляла на его месте меня? «Да чтоб у тебя хрящ обмяк, болван безрогий, – крикнула я и, не дожидаясь реакции бывшего, пульнула ему в пах яблоко», – с интонацией читает Слава, а затем переводит на меня взгляд. – Хрящ?
– Он же питон, он же партизан. Ну кого чем Боженька наградил. Вообще, я не этот момент имела в виду, когда представляла тебя. А в целом. Там офигенный герой.
– Ну что ж, куни на сегодня отменяется, – невозмутимо произносит Слава, протягивая мне телефон.
– Чо?
– Хуй через плечо, выходи давай.
– Фу, как грубо. Да и через плечо не получится. Не такой же он у тебя большой.
– Выходи давай, – раздраженно бросает он, открывая дверь.
Поднимаю с сиденья свою изрядно затекшую попу и вылезаю из машины. Архангельский, в отличие от меня, подготовился как надо, взяв с собой дорожную сумку.
Райский уголок оказался явно местом для вип-персон. Несмотря на вечернее время, я смогла оценить масштабы сего курорта. Воодушевленно рассказывая о грядущих развлечениях, Архангельский моментально меняется в лице. В голове не укладывается, что он и я будем кататься на ватрушках, лыжах и прочих зимних развлекаловках.
Как-то не ассоциировался у меня этот мужчина с детскими забавами. А судя по тому, что на его лице блуждает улыбка, он кайфует от предвкушения. А я-то думала он привез меня, чтобы непрерывно развращать. Ловлю
