Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос
– А сейчас? – спросила Луми.
– Я думаю об этом. Я ужасно готовлю, но люблю атмосферу ресторана и неплохо выполняю работу администратора, – сказала Эсме.
– Да, у тебя хорошо получается.
Эсме улыбнулась.
– Посмотрим, куда это меня приведет.
Тут появился продавец и передал Эсме бумажный пакет, набитый до краев свертками. Эсме поблагодарила его и отошла от витрины.
– Удачи, Луми. И прости за то, что произошло с тобой.
Луми сжала плечо Эсме, прикоснувшись к ней в первый раз.
– Эй, все в порядке.
Когда Эсме ушла, Луми поняла, что искренне надеется, что с ней все будет хорошо.
Она повернулась к продавцу, готовому принять ее заказ.
– Здравствуйте. Я возьму этого, слева.
Жюльен
Глава сорок восьмая
В четверг днем душный июльский воздух давил во все окна Манхэттена, в том числе и «ДЭКС». Персонал работал в скучном затишье, пока резкий визг не разорвал тишину. Жюльен поднял взгляд от документов, пожал плечами и вернулся к работе. Он пытался не смотреть на стопку бумаг, покрытых чудными стрелками и петлеобразным почерком фиолетовых чернил. И все равно поежился, когда взгляд случайно упал на них.
– А-а-а-а-а! – второй крик сотряс стеклянную панель кабинета.
– Какого черта? – спросил он, вставая со стула и направляясь по коридору к кухне. Первым делом он увидел лобстера, бегущего к нему.
– Снова? – спросил он. – Клянусь Богом, я устанавливаю новое правило на кухне. Тот, кто упускает лобстера, должен засунуть его в штаны, как только я поймаю его.
Когда лобстер подбежал достаточно близко, Жюльен заметил привязанную к его хвосту фиолетовой лентой золоченую бумажку. Он потянулся и ловко схватил бумажку, сложенную квадратиком. Отпустил лобстера и тот, щелкнув клешнями, забежал в его кабинет. Жюльен закрыл за ним дверь, заперев в комнате.
Он развернул записку и сразу же наткнулся на петлеобразный почерк.
Дорогой Жюльен, весь прошлый месяц моя душа была неспокойна. Я ела хлеб «Wonder» прямо из пакета, если это о чем-то тебе говорит. Я не могу привыкнуть к тому, что не вижу тебя, не касаюсь тебя, не слышу, к тому, что ты не рядом.
Начав работать в «ДЭКС», я испытывала унижение. Не из-за тебя, а из-за своего ресторана, моей собственной провалившейся мечты. Учитывая твой характер, я пообещала не пробовать еду, приготовленную тобой… но, сделав это, я не могла успокоиться и это не изменилось. Но наши отношения намного больше, чем это, я поняла это лучше после ожогов.
Ты противоречил всем моим ожиданиям. Ты помог мне выздороветь и помог мне пройти через все это. Не знаю, как бы справилась без тебя. Хотя то время было болезненным, оно показало мне, что наши отношения – настоящие. Ты спросил меня, боюсь ли я что ты не подходишь для брака, но за прошедшие недели, проведенные в одиночестве, я поняла, что в глубине души я сама не подходила для брака. Я боялась просто расслабиться и поверить, что все будет хорошо.
Когда ты сделал предложение, в моей голове ожили образы того, какой может быть наша совместная жизнь. И это не были глупые придумки – это было словно окно в будущее.
Мне так жаль, что я сделала тебе больно в неразберихе всех этих страхов и чувств. Ты не представляешь как, я скучаю по тебе.
Люблю,
ЛУМИ
– Ну… черт, – сказал Жюльен. Он облокотился о стену коридора и положил записку на колено. Перевернул ее и нашел запись на обороте:
P.S. Я буду ждать в винной кладовой, если сможешь решиться увидеться со мной. Если нет, я все еще буду там, пить твое лучшее вино и топить грусть из-за того, что потеряла любовь, подобную твоей.
Он широко улыбнулся и медленно направился на кухню, где персонал сосредоточенно работал. Только Ричард поднял взгляд от списка вин и пихнул Глорию, прежде чем снова опустить глаза. Жюльен многозначительно покачал головой и промаршировал к винной кладовой, двери которой были распахнуты. Зайдя внутрь, он закрыл их за собой.
* * *
Луми сидела на металлическом кухонном стуле у дальней стены c мерло, держа в руках бургундское вино «Д’Орсэ» 1947 года и букет оранжевых тигровых лилий.
– Ты пришел, – сказала она.
Встретившись с ней взглядом, Жюльен облокотился о дверной проем.
– Я так понял, что это своего рода предложение.
На мгновение она задумалась.
– Хочешь сказать, что чем дольше думал бы, тем больше бутылок вина потерял бы?
– Хм, – Жюльен кивнул. – Я был прав?
Луми поджала губы, чтобы не улыбнуться.
– Почти, – сказала она. – Где лобстер?
– Разрывает мой кабинет на кусочки, пока мы тут болтаем.
Луми пожала плечами с извиняющимся видом, протягиваю ему букет.
– Это напомнило мне о тебе.
Мгновение он колебался, а затем потянулся мимо цветов и привлек ее к себе.
– Ох, Луми, – вздохнул он.
– Прости, – сказала она. – Ты сможешь простить меня?
Он кивнул.
– Луми, у меня никогда не получалось сердиться на тебя, – он погладил ее по волосам. – Ты тоже прости за те слова.
Девушка покачала головой.
– Даже не говори. На твоем месте я бы сказала вещи и похуже, скорее всего. Насчет вопроса…
– Все в порядке, любимая, не нужно об этом говорить. Я много думал и… нам необязательно это делать, чтобы быть вместе.
– Ты…ты больше не хочешь на мне жениться?
– Дело не в этом. Просто… давай забудем о произошедшем. Не хочу, чтобы это встало, между нами.
– Не встанет. Я правда хочу за тебя замуж, Жюльен. Я просто ужасно боялась. В тот день я говорила серьезно. Дело не в тебе. За последнюю неделю я много раздумывала, и мне нужно поделиться с тобой новостями. Очень. Но время еще есть. Смысл в том, что я не хочу жить в тени прошлого и страхов других всю оставшуюся жизнь. И еще меньше хочу, чтобы они стояли на моем пути, мешая нам прожить чудесную жизнь вместе. Нашу чудесную жизнь вместе. – Он сжал ее руки, сияя. – Надеюсь, у тебя все еще есть то кольцо, и ты не сделал ничего безумного, например, выкинул его в кусты.
– Конечно, оно все еще у меня, – мягко сказал он.
– Ну, тогда мы можем повторить? – спросила Луми, с надеждой глядя на него.
– Уверена?
– Да, уверена, – девушка слышала решимость в собственных словах.
