Ничего личного (СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна

Действительно, он был прав. Кэти добежала до машины Эдди, упала на заднее сиденье рядом с Мариной и захлопнула дверцу.

— Гони.

Следовало поторопиться. По всем признакам Гловер пребывал сейчас в состоянии тихого бешенства, а это могло означать только одно — времени у нее совсем немного. Часа полтора-два, не больше.

— И кто же меня сдал? — Поинтересовалась она, глядя в антрацитовый затылок над спинкой водительского кресла.

Мик философски пожал плечами:

— Думаешь, у нас был выбор?

— Да уж, Малявка, — согласно вздохнул Лео. — Нам пришлось все рассказать. Твой парень просто зверюга. Знаешь, как он насел на Мика? Я чуть не овдовел. Ты уж с ним поосторожней будь.

Кэти поймала взгляд Мика в зеркале заднего вида, и выражение его глаз ей совсем не понравилось. Похоже, ребята не шутили.

Наплакавшись вволю на руках у Эдди, Марина ушла наверх спать. Лео с Миком по-хозяйски расположились в гостиной с камерой, ноутбуком и маленьким принтером, который притащил с собой предусмотрительный Леонардо. Судя по одобрительным звукам — мычанию, хрюканью и фырканью — издаваемым двумя здоровыми глотками, охота на мамонта оказалась удачной.

Не желая путаться у них под ногами, Кэти ушла на кухню, где позвякивал посудой Эдди. Взяв из ящика чистое полотенце, она встала рядом с ним, принимая и вытирая вымытые тарелки и чашки. Эдди не выглядел ни расстроенным ни напряженным, скорее задумчивым, поэтому молчание она нарушила первой:

— А из тебя вышел бы неплохой семьянин.

Да уж, посуду он мыл чисто, просто загляденье. Против ожидания спорить парень не стал, просто сказал:

— Честно говоря, думал, что никогда этого не случится.

— И вот опять.

Называется, пошутила. Эдди продолжал с философским спокойствием намывать тарелку. Кэти некоторое время наблюдала, как он педантично намыливает блюдце из псевдокитайского фарфора с синим драконом в волнах синей речки, затем окунает в полную воды вторую раковину. Блюдце перекочевало ей в руки.

— Хочешь сказать, что с Мариной у вас все серьезно?

— Что, не одобряешь? — Карие глаза смотрели почти враждебно.

— Поздравляю вообще-то. — Кэти наклонилась, чтобы чмокнуть его в щеку. — И не надо смотреть зверем на каждого, кто знает о ее прошлом. У нас достаточно ума, чтобы оценивать Марину по ее собственным поступкам, а не чужим грехам. Просто…

В голове уже вертелись шестеренки, перематывая список срочных дел: решить вопрос с паспортом Марины, с визой. Самым сложным на данный момент казалось позвонить Тобиасу Клейтону и сказать, что его помощь не потребуется. Он ведь наверняка рассчитывал на это видео, и у него давние счеты с Мелвиллом. Как там дела с видео, кстати?

— Картинка отличная, — отчитался Лео. — И звук тоже. Наш будущий… упс, наш неудавшийся мэр знает такие словечки, от которых покраснеет даже профессор филологии. Марина твоя молодец. Обзор не закрывала и ракурс подобрала удачный. Сбросил тебе на флэшку записи из номера и из коридора, а вот здесь, в отдельной папке, самые выгодные кадры, если понадобятся фото для статьи.

Настала очередь Кэти прилипнуть к экрану ноутбука. Да уж, зрелище впечатляло. После такого шоу политическая карьера Бориса Мелвилла закатится навсегда. Зато театральные подмостки примут его под восторженные аплодисменты.

— Распечатайте мне эти кадры, — попросила она. — На всякий случай.

На противоположной стороне улицы ждала тесно припаркованная к тротуару блестящая черная машина. Кэти задернула легкую кремовую занавеску и отвернулась от окна. Мик взял с принтера стопку листов и быстро пересмотрел их, затем покачал головой:

— Малявка, когда ты успела стать такой крутой журналисткой? Вроде бы только вчера была смешным цыпленком в рыжем пуху?

— Забыл, чья я дочь? — Напомнила Кэти.

— Ну, да. Вишенка от апельсинки далеко не укатится. Кстати, слушай, а что там Мелвилл бормотал про твоего отца?

Девушка пожала плечами:

— Я тоже не поняла. Наверное, узнал о том старом деле.

— Но он вроде как угрожал тебе. Хотя, можешь не беспокоиться. С таким, как твой Гловер бояться нечего. Не завидую Бориске, когда твой вождь Быстый Кулак посмотрит запись из коридора. Ты, главное, отойди подальше, чтобы не забрызгало.

— Чем? — Вяло поинтересовалась Кэти, в свою очередь пересматривая пахнущие свежей краской листы бумаги.

— Ну, не знаю, что там у Мелвилла в жилах течет. Вряд ли кровь, скорее моча пополам с ядом. Иди уже, не заставляй своего парня ждать.

— У него-то кровь точно разбавлена нитроглицерином (55), — слегка поморщившись, добавил Лео.

Надо же, вот как они думают о Гловере. Подсознательно, девушка понимала, что человек, построивший, пусть и на прочном фундаменте, но собственный медиа-холдинг, не может не быть слабым и нерешительным. И все же увидеть Индейца в черной коже и армейских ботинках с кровью на костяшках пальцев было на грани шока.

И это человек, у которого половина гардеробной комнаты занята костюмами из шерсти с шелком, заказанными у маэстро Баральдо, а под запонки отведен специальный комод. Черт, да у него даже пуговицы для сорочек изготавливались по специальному заказу. И все же, ошибки быть не могло: тот самый мужчина, который каждое субботнее утро начинал с неизменного маникюра и визита стилиста-парикмахера, сегодня не побрезговал собственными руками набить две халдейские рожи в холле трехзвездочной гостиницы.

«О сколько нам открытий чудных…». Александр Гловер, какие еще твои темные стороны прячутся за фасадом элегантной безупречности? Какие еще сюрпризы ждут меня сегодня, подумала Кэти.

____

(55) Нитроглицерин — сложный эфир глицерина и азотной кислоты, обладает взрывчатыми свойствами.

Глава 30

— Привезла? — На звук открывающихся дверей в холл вышел Гловер.

Кэти молча протянула ему флэшку. Конечно, Лео сделал несколько копий, сохранив их на своем ноутбуке и переслав по почте Кэти, но флэш-карту она все-таки убрала во внутренний карман куртки. Туда же на всякий случай перекочевал кошелек с документами и карточками.

— Пойдем, посмотрим, — не дав времени раздеться, он почему-то потянул ее на кухню.

Там уже ждал открытый для работы ноутбук и чашка остывающего чая. Он так и не переоделся, отметила про себя Кэти, разглядывая обтянутую черной майкой спину. Ему идет. Можно будет вечером сыграть в плохого парня и хорошую девочку.

— Отличная работа, — Индеец обернулся резко, отвлекая ее от грешных мыслей.

Надо было бы сказать «Спасибо», но Кэти ответила в своем стиле:

— Знаю. Что дальше?

— Дальше? — Он приподнял черную бровь. — Дальше все по плану. Ты мне веришь?

Честно говоря, не очень. Но посмотреть, что он станет делать дальше, было очень интересно. На всякий случай Кэти мотнула головой так, что ее жест можно было расценить как «да» и «нет» одновременно.

— Завтра получишь паспорт. Есть еще пожелания? — Теперь девушка пожала плечами. — Тогда иди погуляй. Вернешься часа через три.

Что? От возмущения глаза вытаращились сами собой, а рот слегка приоткрылся, готовый извергнуть поток возмущенных возражений. Не успела. Ее прервал женский голос, прозвучавший из гостиной:

— Милый, ты еще долго? Хочешь выпить со мной?

Удивленно приоткрытый рот закрыть не удалось. На пороге кухни стояла Лидия Мелвилл со стаканом виски и… в бледно-зеленом шелковом халате.

— Я, пожалуй, останусь. — Голос слушался плохо, и три коротких слова прозвучали как-то слишком хрипло.

Хорошо, что плакать пока еще не хотелось. Но сегодняшние сюрпризы Кэти уже не нравились. Совсем. Внутри все онемело, как отсиженная нога, и как организм отреагирует на новые открытия, предсказать было невозможно.

— Я останусь, — повторила Кэти уже тверже.

— Хорошо, — Индеец смотрел жестко, сведя брови в одну линию над переносицей. — Тогда у меня одна просьба. Сиди молча. Не отвечай, пока не спросят.