Дарья Волкова - De Paris avec lamour (СИ)
— Не надо!
— Не надо что? — он смотрел на нее с искренним недоумением. А в Софью вселился бес — не иначе. Или это чертов ПМС. Или еще какая-то причина. Но мозги у нее почему-то на этих словах выключились. А включилась — истеричка. Неравноценная замена, что тут скажешь. Видимо, она постоянно подсознательно ждала какого-то подвоха с его стороны. И решила, что дождалась.
— Не надо придумывать оправданий, если я тебя надоела!
— Что?!
— Что слышал. Если тебе хочется побыть с другой женщиной — так и скажи. Не надо меня унижать обманом!
Он смотрел на нее, будто видел в первый раз. Даже уперся локтем в колено, а ладонью подпер подбородок — чтобы смотреть было удобнее. Покачал головой неверяще. Почесал нос. Вздохнул.
— Ты права. Мне действительно нужно побыть с другой женщиной…
— Вот и проваливай! — ей кажется, что-то внутри оборвалось. Она же на самом деле не думала, что это правда — про другую женщину. Да как?! Как он мог?! Как посмел?
Серж еще раз вздохнул.
— В эти выходные у мадам Нинон день рождения. Она сейчас в Сент-Оран-де-Гамвиль. Это семейное торжество, и я там обязательно должен быть. Я там хочу быть. Потому что… Неважно, — махнул рукой. — Вообще-то, я хотел пригласить тебя с собой. Но теперь… что-то расхотел.
Ей стало стыдно. Очень. А еще очень хотелось врезать себе. Со всей силы. Вот кто, кто скажите на милость, тянул ее за язык, да еще так несвоевременно?!
— Серж, послушай, я не хотела… не думала…
— Ты меня обидела. Очень обидела, — и отвернулся — чтобы понятнее стало.
Она смотрит на его оскорбленный профиль. Да, реакция слегка наигранная и театральная, но сути это не меняет. Софья сваляла конкретного дурака. Надо как-то исправлять ситуацию.
— Извини меня. Я была неправа.
Он еще более оскорблено вздернул подбородок, не оборачиваясь. Ребенок!
— Ну, Сееерж… — потянула его руку, но он высвободил ладонь. Так и хотелось сказать: «Переигрываешь!». Или хрестоматийными словами Константина Сергеевича: «Не верю!». Но, как ни говори, Софья только самой себе обязана тем, что оказалась в таком невыгодном положении. Прижалась щекой к его плечу — деваться ему некуда, угол дивана.
— У меня к тебе есть предложение, Серж.
— Слушаю, — соизволила ответить после паузы его оскорбленная милость.
— Давай так, — взяла его ладонь, в этот раз он не стал вырывать руку, и переплела пальцы. — Ты берешь меня с собой в Сент-Оран-де-Гамвиль. А я беру туда с собой тот вульгарный красный корсет. И надену его… там.
— Он не вульгарный!
— Хорошо. Не вульгарный. Но надену его там.
— Нет, — Серж повернулся к ней. — Корсет ты наденешь сейчас. А в Сент-Оран-де-Гамвиль мы поедем в пятницу. Но я разрешаю взять корсет и туда.
Она оценила все — и подрагивающий угол губ, и изогнутую бровь, и выражение глаз. Чертов манипулятор!
— Деньги вечером, стулья утром… — пробормотала Софья. — Князь Бобровский, а монтер Мечников вам родственником не приходится?
— Что? Какой Мечников? И при чем тут стулья?
— Это цитата была, мсье Бетанкур. Сейчас расскажу, откуда.
— Расскажешь в корсете. Иди, — легко толкнул ее в спину. — Ты обещала!
— Ты ужасный тип!
— Софи, не испытывай мое терпение. При мысли, что наконец-то увижу тебя в том корсете, я начал возбуждаться.
— Ты начал возбуждаться, потому что переиграл меня!
— И это тоже, — довольно ухмыльнулся Серж. — Ну же, чего ты ждешь? Чтобы я надел его на тебя?
— Сама справлюсь! — Соня встала с дивана. — И я его с собой не возьму!
— Значит, придется выжать по максимуму из этого раза. Не забудь красную помаду! — это он ей крикнул, когда она уже ступила на первую ступеньку лестницы.
— Это вульгарно!
— Это роскошно. Ты будешь выглядеть роскошно, Софи…
И он снова оказался прав.
* * *— Что ты подаришь мадам Нинон, Серж?
— Не знаю, — он нахмурился. — Я сломал себе голову. С каждым годом это становится все труднее. Я как-то… упустил этот момент. Сейчас осталась пара дней, а у меня идей ноль.
— У нас завтра аукцион. Ювелирные изделия.
— Банально, — поморщился Серж. — Очередное бриллиантовое кольцо?
— Мне коллега показывала — будет много интересных лотов. Знаешь, мне запомнился… браслет. Американский ювелирный дом «Oscar Heyman amp; Brothers». У них своеобразный, узнаваемый стиль. Браслет сделан почти сто лет назад — в тысяча девятьсот двадцать шестом, кажется. Три черных ониксовых кольца, соединенных сегментами с бриллиантами. Он очень необычный — строгий, изысканный. Я его увидела и почему-то вспомнила твою… мадам Нинон.
— Софи… — он смотрит на нее внимательно, и Соня не может понять, что за выражение таится в его глазах. — Кажется, ты только что спасла мою шею.
— Ну, вот и славно, — улыбнулась она. — Хорошая шея, красивая. Мало ли… вдруг пригодится. Начальная цена — семь с половиной. Реально может дойти до двенадцати, говорят.
Серж отмахнулся от этих слов. Но лицо его было по-прежнему непроницаемым.
* * *На аукцион Серж прислал Алекса. С одной стороны, это Соню расстроило, но и к постоянной занятости Сержа она тоже уже привыкла. А с другой, невозмутимый здоровяк Алекс был таким милашкой — ходил за ней как привязанный, слушал, едва не заглядывая в рот.
Браслет ушел за двенадцать восемьсот. А после, оформив приобретение под чутким руководством Сони, Алекс почтительно раскланялся, ручку облобызал и стремительно исчез — шефу отчитываться.
— Софи, у тебя новый поклонник? — тон у Мари шутливый, но она явно в недоумении.
Соня вздыхает. Так просто и не объяснишь, кто такой Алекс, почему он был здесь и… И не хочется ничего объяснять, в общем-то.
* * *— Серж…
— Да? — он уже почти закрыл дверцу автомобиля, но остановился. Наклонился. — В чем дело, Софи?
— Слушай… А можно мне… То есть… — она выдохнула, решаясь. Эта идея грызла ее уже пару недель точно. — Ты не пустишь меня за руль?
Серж вздохнул, провел рукой по волосам.
— Софи, ты же не ездишь за рулем.
