Алиса Клевер - Два месяца и три дня
– Ты уезжаешь? – Арина постаралась сказать это как можно спокойнее. – Хорошо.
– Хорошо? – Максим сощурился. – Ты рада? И чего тут хорошего, расскажи мне?
– У меня будет время подумать, – пожала плечами Арина. – Может быть, посмотреть Берлин. Если, конечно, я смогу найти хотя бы один комплект чистой одежды, чтобы выйти из дома.
И она зашагала наверх, стараясь подавить в себе злость и особенно желание высказать этому невозмутимому сукину сыну все, что она сейчас о нем думает. Пусть едет, пусть вообще оставит ее навсегда. Может быть, наваждение схлынет. И так будет лучше. Она не успеет окончательно в него влюбиться.
– А с чего ты взяла, что ты остаешься, Белоснежка? – злорадно улыбнулся Максим и задрал голову с явным намерением заглянуть ей под полотенце.
– А разве нет? – опешила она, сжимая ноги плотнее.
– Собирайся, девочка, у меня есть дела, которые надо завершить до вечера. Если мы не приедем, Хельга меня не простит.
– Ты правда берешь меня с собой? – ахнула Арина.
– Значит, ты слышала наш разговор? – усмехнулся он. – Да, ты поедешь со мной в Лондон.
– А что, если у меня есть этот самый альтернативный интерес? – Арина повторила фразу неведомого дядюшки сознательно громко, чтобы он мог услышать ее. Максим опять рассмеялся и проводил ее, полуголую, задумчивым взглядом.
Когда она ушла, из кухни вышел Аркадий и удивленно посмотрел на Максима.
– Что? – развел руками Максим, глядя на Аркадия, все еще смеясь. – Да, это она. Это моя Белоснежка. Можешь пробить ее по всем своим базам, я тебя уверяю, нет у нее никакого альтернативного интереса. А если и есть – мне плевать. Я разберусь с этим.
– Разберешься?
– Да, разберусь, – сощурился Максим. – А что, что-то не так?
– Ничего, Макси! Просто это что-то новое! – развел руками Аркадий. Пожилой мужчина, отдаленно напоминающий Роберта Де Ниро, очень худощавый, с выправкой, выдающей в нем военного, Аркадий действительно мог бы считаться членом семьи, хотя кровного родства у него ни с кем и не было. Но он был чем-то вроде семейного адвоката дома Коршуновых уже столько лет, что, как говорится, «столько не живут».
Он знал Константана Коршунова еще в бытность того на посту секретаря обкома. Он знал то, за что в девяностые убивали, но не только не умер, а укрепился. Константин Коршунов, неуправляемый, агрессивный и невероятно хитрый, извел и уничтожил многих соперников и соратников, свидетелей и соучастников, но никогда, ни единого раза он не тронул Аркадия – ни словом, ни делом, ни холодным дулом пистолета.
Более того, когда, вопреки медицине, отомстившей Константину диагнозом «бесплодие» за излишества и распущенность, вдруг родился его долгожданный сын Максим, именно Аркадий привез мальчика и его мать из роддома. Константин Коршунов был в тот момент на яхте – праздновал рождение сына и чуть не попал в сумасшедший дом из-за жесточайшего приступа кислотных галлюцинаций. Аркадий стал крестным отцом Максима, хотя сам ни в каких богов не верил. Впрочем, была своеобразная ирония в том, и Максим вырос полнейшим атеистом и самым холодным агностиком из всех, кого Аркадию случалось знать.
Каждый по-своему справляется со стрессом, коего хватало с избытком в доме Константина Коршунова. Кто-то крепился, крестился и старался смотреть в сторону. Кто-то смотрел прямо в глаза и отрекался от всех слабостей и привязанностей, от чувств и эмоций, всего, что делает людей людьми, лишь бы только не разделить ни одной генетической детали, ни одной характерной черты с родным отцом. Аркадий хорошо знал Максима. Возможно, лучше, чем сам Максим знал себя.
И Аркадий двадцать три года тому назад оказался рядом с Максимом, когда тот чуть не погиб. С тех самых пор он переживал за Максима.
24
Восьмиэтажный особняк в центре Берлина – KaDeWe, элитный торговый центр – внутри сиял отполированным гранитом, блеском идеально чистых зеркал и заглядывал в глаза проходящим мимо людям надписями и призывами зайти и окунуться в атмосферу изысканности и роскоши. Арина бывала в подобных местах и раньше. Галерея «Актер», ЦУМ или спирально закрученный торговый центр на Новинском бульваре – во всех них были шикарные бесплатные туалеты, а людей почти никогда не было. И охранники, если даже смотрели косо на девочку с рюкзачком, то все равно молчали.
Арина догадывалась, что ее упрек был услышан и они пришли сюда за одеждой. Но она совсем не ожидала увидеть тут сияющую, лучезарную Хельгу.
– Guten Morgen! – улыбнулась она так, словно была несказанно рада видеть снова свою подопечную, которую в прошлый раз чуть не смолола в порошок в одном из салонов красоты Берлина.
– Гутен, – хмуро отозвалась Арина, но Максим нахмурился и потянул ее за руку.
– Я услышал достаточно упреков относительно отсутствия одежды, – сказал он строго. – И хотя я бы действительно предпочел держать тебя дома голой, ты права. У тебя должен быть гардероб.
– Я могла бы и сама купить пару джинсов, – буркнула Арина, но Максим лишь усмехнулся.
– Ты бы уж выбрала… – И он потащил ее куда-то дальше, в глубь торгового центра. Через несколько минут они оказались в симпатичном помещении: диван, пара кресел, журнальный столик со стопкой глянцевых изданий, огромные зеркала от пола до потолка.
– Где это мы? – удивилась Арина, потому что такого места она в Галерее «Актер» не видела.
– VIP-примерочная. Я подумал, раз уж тебе придется много раз раздеваться и одеваться, я должен извлечь из этого выгоду, – рассмеялся Максим, с удовольствием отметив румянец на щечках Арины.
– Но сюда могут зайти.
– Определенно, в этом и прелесть, – кивнул Максим.
Хельга вышла, оставив их вдвоем, но в комнату вошла другая девушка, с рыжими волосами, в безупречно сидящем на ней черном платье и с двумя чашками кофе в руках. Затем она вернулась с тарелкой, на которой в невероятно замысловатом порядке были представлены несколько маленьких десертов. Максим кивнул и пододвинул Арине тарелку.
– Ты таких, наверное, не пробовала. Очень вкусно. Вот этот – ярко-красный – малиновый мусс. Тебе понравится.
– Кто этот человек – Аркадий? – спросила Арина, все еще злясь на Максима. Он отставил в сторону чашку и внимательно посмотрел на Арину.
– А почему тебе интересно?
– Альтернативный интерес, – бросила ему Арина. – Я ничего о тебе не знаю. Возможно, я совершаю глобальную ошибку, оставаясь с тобой здесь.
– Ты связана со мной нерушимыми узами контракта, – напомнил ей Максим. Арина горько усмехнулась про себя.
– Да. Конечно. Контракт. – Она подцепила ложечкой нежную бордовую смесь. – М-м-м, божественный вкус.
