Элиф Шафак - Честь
Когда их мать сбежала с каким-то мерзавцем, Тарику было шестнадцать лет, Халилу тринадцать, а Эдиму всего одиннадцать. В то время как миллионы матерей в лепешку разбиваются, чтобы сохранить семью и угодить своим детям, их мать, именно их мать, бросила сыновей на произвол судьбы.
Не все способны понять, что честь – единственное богатство, принадлежавшее им в этом мире. Богатые люди не слишком заботятся о своей репутации, зная, что купить уважение и влияние не многим сложнее, чем приобрести новую машину или дом. Но для всех прочих дело обстоит иначе. Чем меньше у мужчины денег, тем бережнее он должен относиться к своей чести. Здесь, в Англии, люди позабыли это древнее правило. Мужья с улыбкой наблюдают, как их жены целуют других мужчин, флиртуют и танцуют с незнакомцами.
Мужчина, утративший свою честь, подобен мертвецу. Он более не имеет права смотреть в глаза другим людям и должен ходить, потупив взгляд. Он не решается зайти в чайную, чтобы сыграть в триктрак, не смеет смотреть футбол в пивной. Плечи его навсегда опускаются, кулаки разжимаются, глаза западают, а тело словно усыхает при каждом новом слухе, достигшем его ушей. Когда он говорит, никто не смотрит в его сторону, слова его имеют не больше веса, чем сушеный навоз. Никто не станет курить предложенную им сигарету; кофе, который он пьет, отдает горечью. Его не приглашают на свадьбы, помолвки и церемонии обрезания, потому что он приносит несчастье. Отделенный своим бесчестьем от прочих людей, такой человек гниет, словно тронутый порчей фрукт. Тарик знал это лучше других, ибо подобная участь постигла его отца. Баба умер вовсе не от цирроза печени. Алкоголь ускорил конец, но главной причиной смерти отца стало бесчестье. Эдим и Халил были слишком молоды, чтобы это понять, но Тарик видел, как бесчестье убивало отца изо дня в день.
Когда Мерал ушла, Тарик погрузился в задумчивость. Спору нет, брат попал в скверную ситуацию, но это скорее его беда, чем вина. Пристраститься к игре значит оказаться во власти тяжелой болезни. Увлечься танцовщицей из кабака, развратной дрянью вроде тех, что снимаются голыми для похабных журналов, и бросить ей под ноги все свои деньги – значит оказаться во власти безумия. Он должен поговорить с Эдимом. Но для этого его нужно сначала найти. Когда мужчина пренебрегает своим долгом, члены его семьи могут пуститься во все тяжкие. Конечно, Тарик сделает все, чтобы предотвратить беду. Он приглядит за Пимби и за детьми. Они носят ту же фамилию, что и он. Если кто-нибудь из них запятнает эту фамилию, позор падет на него, самого старшего в семье Топрак. Их честь – это его честь.
Недостающий фрагмент
Лондон, январь 1978 года
Кинотеатр «Феникс» был открыт в 1910 году. Фасад в стиле модерн выложен плиткой, несколько ступеней, ведущих в просторное фойе, и нарядный зал в стиле ар-деко. Во время войны он служил нации, показывая кинохронику и веселые фильмы, которые помогали людям забыть о безрадостной действительности. К счастью, здание не пострадало во время немецких бомбежек. Позднее, когда кинотеатр перешел к новому владельцу, здесь начали показывать заумные фильмы артхаус, но не забывали и о голливудской классике. Поскольку кинотеатр был расположен далеко от центра, он почти всегда пустовал.
Сегодня в зале было всего четыре человека: юная пара, которая явно пришла сюда, чтобы без помех попрактиковаться в технике поцелуя, и старик в плоской шляпе, скорее всего родившийся еще до того, как был открыт этот кинотеатр. Четвертым был Элайас, сидевший в середине ряда в полном одиночестве. Он нервничал и беспокойно ерзал. Фильм начался несколько минут назад, но Элайас еще ни разу не взглянул на экран, потому что неотрывно смотрел на вход. Она не пришла.
Наконец Элайас повернулся к экрану. Лицо его невольно смягчилось, когда он увидел Чарли Чаплина. Элайас всегда любил Чаплина – его юмор, пронизанный печалью, его беспредельную человечность, его грустные темные глаза. Он сам не заметил, как фильм – в тот день показывали «Малыша» – захватил его целиком, вытеснив разочарование и тревогу.
Через какое-то время до Элайаса донесся легкий шорох, но он даже не обернулся. Кто-то, бесшумный, как тень, приблизился к нему и сел рядом. Сердце его бешено заколотилось. Краешком глаза он увидел Пимби, красивую и сияющую. Она не отрывала глаз от экрана, грудь ее равномерно вздымалась.
«Я так рад, что вы пришли, – хотел сказать Элайас. – Вы себе не представляете, как я боялся, что вы на меня рассердились». Но она была так увлечена фильмом, что он не сказал ни слова.
С каждым новым эпизодом фильма выражение лица Пимби становилось все более удивленным. Когда Чаплин нашел брошенного младенца в мусорном баке и растил его как собственного сына, она одобрительно улыбалась. Когда мальчишка стал бросать камни в окна соседских домов, чтобы его приемный отец, изображавший из себя стекольщика, смог вставить новые стекла и заработать деньги, она рассмеялась. Когда представители социальной службы забрали мальчика, на глазах ее выступили слезы. А в конце, когда отец и сын снова соединились, лицо ее осветила радость, приправленная еще каким-то чувством, которое показалось Элайасу близким к печали. Она была до такой степени поглощена происходящим на экране, что Элайас почувствовал себя слегка обиженным. Не хватало только ревновать к Чарли Чаплину, усмехнулся он.
Краешком глаза он наблюдал, как Пимби распустила волосы и снова заколола их шпильками. До него долетел аромат жасмина и розы – пьянящая, волнующая смесь. За минуту до финальной сцены он уступил неодолимому желанию и сжал ее пальцы, словно подросток на первом свидании. К радости Элайаса, она не стала вырывать руку. Они сидели безмолвные и неподвижные, точно два каменных изваяния, боясь неосторожным движением вспугнуть возникшую между ними нежность.
Когда в зале включили свет, обоим потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться к реальности. Он быстро вырвал из блокнота листок и написал название еще одного кинотеатра, расположенного в другой части города.
– В следующую пятницу, в тот же час. Придете?
– Да, – выдохнула она.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, Пимби вскочила на ноги и бросилась к выходу, спасаясь бегством от него, от того, что происходило или могло бы произойти, будь они другими людьми. В ладони она сжимала листок с названием кинотеатра, где ей предстояло встретиться с ним вновь, сжимала так крепко, словно это был пропуск в магический мир, которым она, будь на то ее воля, воспользовалась бы без промедления.
С тех пор так и повелось. Они встречались каждую неделю, обычно по пятницам, но иногда и в другие дни. «Фениксу» они отдавали явное предпочтение, но про другие кинотеатры, малолюдные и расположенные вдали от ее района, тоже не забывали. Фильмы в таких кинотеатрах менялись редко, поэтому «Малыша» они посмотрели дважды. Были еще «Король и я», «Багдадский вор», «Страсти Жанны д’Арк», «Горбун из Нотр-Дама» и «Бен-Гур».
