Карина Хейл - Любовь по-английски (ЛП)
- Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, - тихо сказала я, желая коснуться его.
- Так сделай это, - сказал он с серьезным лицом, - и я буду с радостью страдать от последствий.
Но я не могла. Встречаться тайно - это одно дело. Но другое дело у всех на виду, особенно с тем, кто в Испании очень часто появляется на публике: сплетни, пересуды.
Поэтому я просто смотрела на него, а он смотрел на меня, и мы лежали на траве в последнюю сиесту в Лас Палабрас.
Глава 17
Я не знала, как другие провели эту ночь. Это было полнейшее безумие, эмоциональный срыв со слезами, еще хуже, чем любой эпизод «Анатомии страсти».
Все началось с представления после ужина. Мануэль играл на гитаре, Нира сольно танцевала фламенко в платье, Джерри пел еще одну песню. Вскоре к ним присоединились Сара, Беатрис, Антонио, Карлос Лягушатник, а Хорхе стоял за ними и громко хлопал в такт музыке.
После этого никто не мог сдержать слез, правда, кто-то рассмеялся после того, как Ангел вручил англичанам крошечные фигурки бронзовой свиньи с выгравированной на них надписью «Акантиладо». Он пожал мне руку и всем остальным, сказав лично каждому, со слезами на глазах, что испанцы благодарили нас за проделанную работу и что по нам будут ужасно скучать.
Я сжимала в руках холодный металл свиньи и смотрела на Матео, сидящего рядом со мной, думая, что скоро его потеряю.
Он улыбнулся мне. - На память о нас.
Моя нижняя губа дрогнула. Я посмотрела через стол на Клаудию и Рикардо, которые улыбались мне, в их глазах также наворачивались слезы.
Как я уже сказала, здесь все плакали. С наступлением ночи все стало только хуже, полилась сангрия. Все были пьяны. Я видела Лорен и Тайлер, обнимающихся и плачущих одновременно (что было непривычно), Антонио спрятался в туалете и вытирал слезы свитером Карлоса Лягушатника, Ангел не терял времени и признался в любви Сэмми, к счастью, она ответила тем же, затем последовал долгий, но неловкий поцелуй.
Ко мне подходили люди и говорили, что им жаль, что они так и не узнали меня лучше, другие говорили, что никогда не забудут меня. И чем больше я поглощала сангрии и пива, тем чаще стала замечать, что порю ту же чушь. У всех были красные носы и потекшая тушь. Мы давали обещания.
Мое сердце разрывалось между тем, чтобы остаться там со всеми и тем, чтобы побыть с Матео. Когда я не смогла больше ждать, то направилась к нему - он о чем-то разговаривал с Эдом и Хорхе у двери.
- Ты просил меня более подробно рассказать тебе о звездах, - сказала я Матео с нажимом.
Он кивнул Хорхе и Эду, сдерживая улыбку. - Простите меня, джентльмены.
Мы вместе вышли в темноту ночи и скрылись в моей спальне.
Мы рухнули на кровать: наша страсть отгоняла нашу грусть, губы и руки жаждали удовольствий, которые мы могли дать друг другу. Я забыла про слезы, отложила все мысли в сторону и решила просто жить. Это был простой, первобытный секс.
- Ты еще видишь звезды?- спросила я, когда он вышел из меня, его большой палец ласкал мой клитор, доводя до безумия.
- Только тебя, - простонал он мне на ухо. - Моя Эстрелла.
Несколько часов спустя, когда мы были, наконец, удовлетворены, наши вспотевшие и пресыщенные тела устроились под одеялом. Я положила голову на сгибе руки и водила пальцем по волосам на его груди, спускаясь ниже, к его прекрасному, но истощенному члену. Я пыталась жить этим моментом, но он ускользал от нас, как и стрелки на часах, и я знала, что завтра вечером этого не будет, я буду спать в самолете.
Я больше никогда не смогу пережить такое.
Я тихо плакала до тех пор, пока из моей груди не вырвались рыдания. Я была полностью разбита.
Матео нежно поцеловал дорожку слез и сильными руками прижал к груди. Я слышала, как громко бьется его сердце, чувствовала запах океана и мускуса. Он провел рукой по моей спине и поцеловал макушку.
- Будут ночи, когда ты будешь чувствовать себя одинокой и потерянной, - прошептал он в мои волосы. - Когда я буду чувствовать себя одиноким и потерянным. Когда это произойдет, я хочу, чтобы мы оба вспоминали этот момент, возвращались мыслями обратно в эту комнату. Где мы не одиноки. Где мы друг друга нашли.
Я проглотила ком в горле. - Я надеюсь, что этого будет достаточно.
- Этого никогда не будет достаточно, - сказал он.
Я заснула в его объятиях.
***
Мимо проносилась сухая местность, золотые поля, старые каменные амбары и облупившиеся стены. Стало попадаться больше заправок, домов, дворов, больше заборов. Больше движения, людей, бетонных дорог. Мы приближались к Мадриду, моя любовь и жизнь оставались позади.
Мы сидели в конце автобуса, и я положила голову на плечо Матео. Я поняла, никого это не заботит. Все испанцы и англичане были погружены в собственные чувства либо пытались справиться с похмельем. Некоторые, такие как заплаканный Эдуардо, которого уже стошнило в пакет, казалось, имели дело и с тем, и другим. Испанцы и не собирались сдерживать эмоции. Я буду скучать по ним.
Не было такого, за чем бы я не скучала…
В то утро мы оба пропустили завтрак, потому что нам было не до этого. Времени и так не оставалось. К десяти часам мы все собрались у автобуса и в последний раз посмотрели на Лас Палабрас. Ну, если мы снова не вернемся. Но даже у Бэкки блестели глаза и каждый раз, приезжая сюда, она прощалась снова и снова. И я могла бы вернуться в Лас Палабрас снова. Но только были бы новые люди.
И не было бы Матео Казаллеса.
Когда мы приблизились к городу, водитель, Маноло, решил включить радио, чтобы попробовать поднять настроение людям. К сожалению, Lana Del Rey с песней «Летняя грусть» пришлась не к месту. Совершенно неподходящая песня.
«Поцелуй меня крепко перед тем, как уйти», - пел ее нежный голос. Слова были слишком реальны и звучали резко, напомнив о доме. Снова полились слезы, рухнула еще одна платина.
Я встала. - Выключите эту гадость. - Я крикнула Маноло и в гневе села на место. Кажется, кто-то аплодировал. Радио выключили и все, что мы могли слышать, это всхлипывания вокруг.
Я услышала, как Матео тихо хихикнул. Я подняла на него глаза, надеясь, что не сильно залила его пиджак. - Что? - спросила я.
- Я буду скучать по твоим выходкам, - сказал он с едва заметной улыбкой.
Вскоре автобус проезжал мимо университета и многолюдных, шумных, жарких летних улиц города. Движение было невероятно интенсивным, и даже при том, что это могло означать, что я опоздаю на свой самолет, я наслаждалась каждой секундой, когда мы стояли в пробке, словно нам предоставлялась возможность побыть вместе еще чуть-чуть.
