Генерал - Виктория Борисовна Волкова
- Что? – смотрю напряженно на доктора. – А что не так? Отвечайте…
Тетка тушуется, а Катя глядит на меня растерянно и с укоризной. Дескать, что же ты так грубо с людьми разговариваешь?
Привыкай, птица. Я за тебя любого в бараний рог скручу. И за нашего сына тоже.
Сын! Еще рано загадывать пол ребенка, но я точно знаю. У нас с Катей будет сын. Потом может быть еще и дочек бог даст. Но первенец мой – обязательно мальчик. Продолжатель династии. Военная кость.
Петр Васильевич Ордынцев.
Звучит!
- Все в порядке, - повторят врач, но как-то неуверенно. – Вы понимаете…
- Предисловия можете пропустить, - давлю взглядом. И тетка тушуется окончательно. – Сейчас размеры чуть больше стандартных на таком сроке, - старательно подбирает слова, а потом выпаливает на одном дыхании. – Я бы прогнозировала двойню. Очень похоже. Но каждый случай уникален, - добавляет, переводя взгляд на обомлевшую Катерину.
- Как двойня?
- Рано еще судить, - решительно поднимаюсь я. – Там малыш с фасолину. Ничего не разобрать. Домой приедем. На учет сразу встанешь.
- Конечно, - поджимает губки доктор. И по ее взгляду «плавали – знаем», я понимаю, что она не ошиблась. Такие дотошные вообще не ошибаются.
Двойня, твою мать! Как такое возможно?
Взявшись за руки, мы вместе с Катей выходим на свежий воздух.
- Я в шоке, - шепчет она, садясь в машину.
- Я тоже обалдел, - киваю, обнимая жену. – Ничего, Кать, мы справимся, - сжимаю свободной рукой холодные пальцы.
- Обязательно, - кладет мне голову на плечо Катя. Так и сидим прибалдевшие.
Кравченко ненароком поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Смотрит выразительно. Мотаю башкой, поморщившись.
Погоди, дай подумать!
Но сзади уже кто-то сигналит со всей дури. Вот неймется людям.
- Поехали, Глеб, - командую я. – Надо пообедать где-нибудь и в аэропорт гнать.
- Может, к Михалычу на Центральный? – предлагает услужливо Кравченко.
- Да поехали, - киваю я. – Борща похлебаем. У Михалыча обалденно борщ варят. Это мой однополчанин, Кать. Вот вышел в отставку. Свой ресторан открыл, - объясняю растерянной жене. – Или ты хочешь куда-нибудь в пафосное заведение. «Пушкин», «Живаго»… Что еще там?
- Не хочу, - мотает жена головой и чуть не плачет.
- К Михалычу, Глеб, - роняю коротко. – Кать, да ты чего? – прижав жену к себе, спрашиваю растерянно.
- Как двойня, Васечка? – тихо всхлипывает она.
- Ну как, милая! – вздыхаю я. – Ничего, справимся. Мама моя поможет. Нянек наймешь. Ты же не одна с детьми в поле стоишь, - бурчу недовольно. – Родим. Все рожают и мы родим.
- Тогда тебе , Ордынцев, сам процесс родов поручается, - фыркает как ежик, Катерина и замечает ехидно. – А я в стороне постою.
- Не бойся, птица моя, - легонько касаюсь губами лба. – Прорвемся. Квартира есть. Дом дострою по-быстрому. Приедем, будешь нянек искать и врача нормального. Эта наплела ерунды… Главное, сейчас все в порядке.
- Хорошо, - вздыхает Катя. – Ты меня убедил, Васечка. Теперь можно и борща поесть.
В Шереметьево мы приезжаем довольные и счастливые. А сзади верный Кравченко тянет мой багаж.
- Наши где? А то уеду без вещей, – растерянно осматривается по сторонам Катерина.
Придерживаю ее одной рукой. Не дай бог толкнет кто.
- Должны на месте быть, - взглядом-сканером пробегаю по разномастной толпе. – Саня мне написал, что они выезжают. Мы с тобой еще в ресторане были.
- Моя Димирова! – несется откуда-то сбоку. И Катерина тот час же оказывается в объятиях мачехи.
- Моя Макарова, - верещит радостно.
- Мне кажется, вам пора поменять кричалку, - улыбаюсь весело. – Ордынцева и Димирова. А то непорядок, девушки.
- Верно подмечено, - кивает подошедший тесть. – Твой чемодан, дочка, - показывает на огромный розовый сундук на колесах. – Сейчас кто-то заплатит за перегруз, - вздыхает недовольно. – Но по мнению моей жены, это все тебе там понадобится. Причем в ближайшее время.
- Саша, - укоризненно смотрит на мужа Настя.
- Ну что, Саша? - покаянно вздыхает он. И улыбается только ей. Своей женщине. Даже мне далекому от всяких сантиментов понятно, как эти двое любят друг друга. Может, и хорошо, что у Кати такая семья. Наверняка она- однолюбка. А я уж точно!
- Ты чего плакала? – замечает припухшее личико Димиров. Вот ничего не укроется от человека.
- Внимание, сейчас будет официальное объявление, - набираю побольше воздуха в легкие. – У нас скоро прибавление семейства. Доктор в клинике прогнозирует двойню. Надеюсь, она ошибается.
- Кто? Валентина Ивановна? – поспешно встречает Настя и добавляет, не скрывая гордости. – Она никогда не ошибается. Двойня! Как же круто, Катюшка!
- Война план покажет, - замечаю ворчливо. – То есть УЗИ. Хватит прикалываться, - кошусь на развеселившегося Димирова.
И мы все вчетвером закатываемся дружным смехом.
- Люди при расставании плачут, а мы ржем, - вытирает слезки жена.
- Скоро встретимся. Мы к вам приедем, когда родятся малышки, - обнимает ее Настя.
- Мальчишки, - поправляю я.
- УЗИ план покажет, - замечает Катерина веско. И я порывисто целую ее, как зеленый пацан, истосковавшийся за первой подружкой.
Эпилог
Эпилог
Пять лет спустя
К клинике материнства и детства я подъезжаю с мигалкой. И так безнадежно опаздываю. Почти бегу по тенистой аллее и выдыхаю, увидев на скамейке около детской площадки Катю. Жена сидит, подставив лицо солнышку и смотрит, как по плетеным лестницам карабкаются наперегонки две девчонки в одинаковых розовых платьицах и с такими же бантиками.
Одна чуть покрепче обгоняет вторую. А потом вскарабкавшись на площадку, ждет сестру и подает ей руку.
Умнички мои, птички маленькие.
- Привет, - плюхаюсь на лавку рядом с женой.
- Вот вечно ты, Вася, - возмущается она добродушно. – Ждем тебя уже полчаса.
- Каюсь, опоздал, - сгребаю в охапку и быстро целую в губы.
