Девочка из прошлого - Тала Тоцка
— Сядь, — говорит Фел непривычно резким командным тоном. — Что решилась, молодец. Сколько можно тянуть резину. Но сейчас этого делать нельзя, Ари. Для блага самого же Демида.
Медленно опускаюсь в кресло. Ощущаю зарождающуюся тревогу. Что они ещё придумали?
— Поясни.
Феликс неопределенно взмахивает рукой, и по траектории ее движения становится заметно, что мой друг все-таки достаточно нетрезв. Как бы он ни держался.
— Как думаешь, что в первую очередь сделает Демид, когда узнает, что Кэтти-Деви априори Ольшанская? Разумеется после того, как вдоволь побьется головой обо все возможные ограждения в шаговой доступности? — Феликс спрашивает, и сам же отвечает. — Правильно. Он не успокоится, пока в паспорте Кэти не будет написано Ольшанская Катерина Демидовна. Сечешь?
Обреченно киваю. Конечно, секу.
Точка уязвимости. Вот чем станет малышка для Демида в сложившейся ситуации.
— Ты своими руками сделаешь девочку разменной монетой, Ари, — эхом вторит моим догадкам Феликс. — А всего-то надо подождать, пока мы не выведем из игры Моретти. Он будет пытаться надавить на Демида, чтобы тот уступил ему право на покупку твоих акций. И сто процентов будет пробовать подключить к этому процессу меня. Теперь просто представь на секунду, какой подарок ты сделаешь Моретти, когда признаешься Демиду, что у него есть дочь. Не подставляй их обоих. Пока твоя дочь для всех всего лишь прошлые бизнес-обязательства покойного дона, пусть так и будет. Мертвым у нас не мстят.
— Фел, почему ты его поддержал? — спрашиваю после продолжительной затянувшейся паузы. — Я по-прежнему утверждаю, что план твоего отца самый идеальный.
— Я тоже, — кивает Феликс, — но Бога ради, Ари, дай парню возможность проявить себя и вырвать вас с Деви из липких лап мафии.
Он вытягивает вперед обе руки и поворачивает ладонями вверх.
— Вот из этих. Позволь Деме побыть для вас героем, детка. Или заработать индульгенцию, если так понятней.
Отворачиваюсь. Это очень-очень глупо. Но Феликс уже принял решение, и его не переубедить. А вот Демид....
— Ложись спать, Ари, завтра рано вставать. Надо сделать тест ДНК, чтобы поддержать видимость нашей с тобой любви. И, — он оглядывается по сторонам, — лучше будет, если ты проведешь ночь в моей спальне.
Он порывисто встает и почти не шатаясь направляется в душ. На полпути останавливается, идет к двери, которая соединяет наши комнаты, и открывает. Затем скрывается в ванной.
Подхожу к расстеленной кровати. Она огромная, здесь свободно поместятся четыре человека. Как ему, наверное, здесь одиноко....
Заползаю под одеяло — здесь у каждого свое, — закрываю глаза, но сон не идет. В голове сплошной кавардак. Слова Демида, Феликса, даже этого Моралеса... Как разобраться, где правда, где нет?
Я хочу верить Демиду, но внутри все равно гложет червячок сомнения. Я хочу не верить Фелу, но знаю, что он говорит правду. Я просто устала вариться во всем этом. Может и правда плюнуть, послушать лучшего друга и дать Демиду себя спасти?...
Феликс возвращается из душа, пахнущий приятным мужским гелем. Он одет в футболку и трикотажные штаны. Ложится на своей половине кровати поверх постели.
Мы уже спали с ним так несколько раз. Разные были обстоятельства. И ни разу я не почувствовала между нами ничего, похожего на желание. Даже искорки.
— Фе-е-ел, — зову тихонько.
— Мммм? — отзывается он.
— Как её зовут?
— Не понимаю, о чем ты, — бормочет приятель.
— Я о той, из-за которой ты злишься на всех женщин мира.
— Не забивай себе голову ерундой, Ари, — он бормочет сонным голосом, но я знаю, что притворяется.
— Это не ерунда, — не отстаю, — ты красивый парень, Фел.
Он поворачивает голову и прищуривает один глаз.
— Не понял, ты ко мне подкатываешь?
Прячу в ладони смешок.
— И я не парень. Мне четвертый десяток пошел.
— Тебе тридцать один, Феликс! — уже смеюсь в голос.
Он достает телефон и поднимает руку со включенным гаджетом вверх.
— Будешь мешать мне спать, сделаю селфи и отправлю твоему бешеному Ольшанскому. Он через пятнадцать минут принесется сюда из отеля и не даст никому спать до утра.
Зажимаю руками рот и трясусь от смеха. В темноте слышу, что Феликс тоже улыбается.
— Он по прежнему тебя раздражает, Фел!
— Да, я невысокого мнения о твоем любимке, — соглашается друг. — Но надо признать. Если Ольшанский и способен на какое-то проявление чувств, то сейчас мы наблюдаем этот процесс на максимуме.
Я хочу ещё что-то сказать. Точнее спросить, в каком отеле остановился Демид. Но справа раздается негромкий храп, и пока я раздумываю, толкнуть Феликса, чтобы перестал храпеть, или нет, незаметно засыпаю.
Глава 28
Демид
Из резиденции Ди Стефано уезжаю злой как черт.
Этот заносчивый говнюк Феликс не дал мне больше увидеться с Ариной. Я по его словам вызываю у неё нездоровую реакцию.
Можно было попробовать пободаться, но максимум, чего бы я добился — меня вышвырнули бы из особняка как нассавшего щенка. Хуево, конечно, когда не на своей территории. А давать Аверину лишний повод позубоскалить не очень хочется.
Я и остался только для того, чтобы обсудить интересующие меня моменты. Но это заняло не более получаса. А что там обсуждать?
Процедура знакомая, тем более, не я же сам буду все эти бумажки оформлять. Мое дело их утвердить и подписать.
Так что посидели, попиздели, дернули вискаря, и я поехал в отель. Была мысль сделать вид, будто я иду в туалет, а самому поискать Арину. Но во-первых, Феликс сказал, она спит. А во-вторых, здесь на один квадратный метр три прислуги. Уверен, наш новый дон сто процентов приставил бы ко мне надзирателя, так что Арину бы я просто так не нашел.
Феликс оказался настолько охуевшим, что предложил мне переночевать в особняке.
— Здесь свободных комнат дохера и больше, — сказал он, когда они с Авериным вышли на крыльцо. Типа меня проводить и воздухом подышать. Как будто в каминном
