Её двойная тайна (СИ) - Ирина Чардымова
Мне казалось, что так мама будет знать, что она ни одна. Что так ей будет проще бороться.
— Идёмте, — ещё раз повторила женщина, и я покорно вышла.
— Может вам лучше пока домой поехать, выспаться, — посоветовала она, — на вас лица нет.
— Нет, нет, нет, — тут же запротестовала я. — я буду здесь, я никуда не уеду.
— Как знаете, — она дружелюбно похлопала меня по плечу. — Чуть позже я подойду к вам, а сейчас извините, у меня пациенты.
Доктор ушла, а я осталась одна, сидеть у палаты мамы и слушать, как пищит датчик, в такт сердцу мамы.
Сколько я так просидела не знаю. Доктора снуют туда-сюда, заходят и выходят из палат. А для меня время остановилось. Для меня остановилась жизнь.
За что она так со мной? Моя мама находится на грани жизни и смерти. Мои дети находятся в руках какой-то сумасшедшей. А моё сердце рвётся на лоскутья от боли и безысходности.
Остаётся только надеяться, что Рома сможет их вернуть, что он не предаст меня в очередной раз.
Поднимаю глаза и вижу в конце коридора Белинского. Увидев меня, он ускоряет шаг. Резко встаю и бегу ему навстречу.
— Где дети? Что с ними? Ты их вернул? — тут же засыпаю его вопросами.
— Всё хорошо, — Белинский берёт меня за руки. — Они у Максима, Элину арестовали.
— С ними всё в порядке? Она не причинила им вреда? — снова спрашиваю я.
— Всё хорошо, они даже ничего не поняли. Слава Богу, у неё хватило ума нанять им няню, женщина думала Элина их мать. Мариша, ты прости меня за те слова в парке. Я понимаю, что не должен был их тебе говорить, что так я причинил тебе много боли. Но я не мог по-другому. Мне нужно было, чтобы она поверила. Прости, — он прижал меня к себе, — у меня сердце разрывалось, когда ты закричала. Мне хотелось обнять тебя, защитить. Хорошо, что Макс был рядом и помог тебе. Единственное, что я смог, это перед уходом дать понять, что я их спасу.
— Я чуть не умерла, дети пропали, мама в больнице. Да ещё вновь твоё предательство! — честно призналась я. — Мне ещё никогда не было так больно, даже когда я узнала о твоих планах.
— Малыш, прости, — вновь виниться передо мной Роман.
Я на него очень зла, за этот спектакль. Но может, у него действительно не было другого выхода? Может, тогда нужно было действовать именно так? Я вижу, что сейчас он страдает и винит себя. Поэтому решаю его успокоить.
— Спасибо, что вернул их, — теперь его обнимаю уже я.
— Как Антонина Петровна, — интересуется он, когда мы садимся на кушетку возле палаты.
— Плохо, очень плохо, — честно признаюсь я.
В этот момент в палату мамы забегают несколько врачей во главе с той женщиной главврачом, а я слышу противный протяжный писк аппарата…
Глава 48
МАРИНА
— Дефибриллятор! Разряд!.. Ещё! Разряд! — доносятся до меня страшные слова, но аппарат предательски продолжает непрерывно пищать. — Увеличиваем! Разряд!
— Мамочка, моя, живи, — тихо шепчу я, — живи, родная, живи!
— Разряд! Ещё! — не успокаиваются врачи.
— Мама, живи! — уже кричу я. — Слышишь, живи! Живи! — я пытаюсь вырваться от Ромы, чтобы быть ближе к ней. Чтобы она услышала, чтобы боролась, чтобы жила.
Тут писк аппарата затихает и наступает тишина. Предательски звенящая тишина. Сердце мамы не бьётся, врачи молчат, молчит и Рома. Из палаты один за другим выходят доктора, к нам подходит та самая главврач.
— Мне очень жаль, — говорит она дежурную фразу, — мы сделали всё что могли!
— Мама, — вырываюсь я из рук Белинского и бегу в палату к маме.
Она лежит на кровати и не дышит. Я начинаю умолять её очнуться, беру за плечи, трясу. Но тщетно, она ушла, ушла навсегда.
— Мама!!!!! — кричу я, а потом кладу голову ей на грудь и начинаю горько плакать.
Мне пришлось пережить много боли за свою жизнь. Но ничто не может сравниться с потерей мамы. В ней был целый мир, целая вселенная. Которая сейчас рухнула, придавив меня своими обломками. И так тяжело дышать, тяжело жить.
Где взять силы, чтобы справиться с этой потерей? Как научиться жить заново? Научиться жить без её голоса, без её взгляда, без её тепла и объятий!
Почему уходят самые близкие люди? Почему уходят в тот момент, когда они больше всего тебе нужны?
Я держу маму за руку и реву, реву, реву… Но легче мне не становиться. Напротив, внутри нарастает такая зияющая пустота, что хочется кричать!!!
РОМАН
Бедная моя девочка! Моя родная и любимая, Марина! Как же сейчас ей тяжело, как же хочется ей помочь, взять хотя бы часть её боли на себя! Но, к сожалению это невозможно.
А ведь все могло быть иначе. У Антонины Петровны ещё был шанс жить. Уже завтра она должна была уехать в клинику на лечение. Да, у неё опухоль головного мозга, но не злокачественная. Поэтому после обследования врачи давали хороший прогноз. Просто нужно было пройти лечение.
Она не хотела говорить Марине правду, боялась её расстраивать, надеясь на хороший исход от операции. Она и меня попросила не рассказывать Марине о её болезни. И я согласился. Я был готов на всё, чтобы спасти ей жизнь. И мы чётко шли к этой цели.
Если бы не Элина. Она толкнула Антонину Петровну, та очень сильно ударилась головой. Возможно, всё это и послужило ухудшением.
Как теперь сказать обо всём это Марине? Как она это воспримет? Как переживёт?
Марина продолжала плакать в палате, и ни в какую не давала увезти маму. Её можно понять, ей сейчас тяжело, ей кажется, что если мама сейчас с ней, то она ещё жива. Но врачи все же увозят маму, а мы с Мариной идём в кабинет главного врача.
— Ещё раз примите мои соболезнования, — искренне сочувствует нам женщина. — Мне, правда, очень жаль, что так получилось. Но при её диагнозе, после такого удара этого стоило ожидать.
— Каком диагнозе? — приходит в себя Марина. — Вы о чём?
— Вы что, не знали, что у вашей мамы была опухоль головного мозга, и она готовилась к операции?
— Что? — вижу, как глаза Марины задают сразу тысячу вопросов.
Сейчас она узнает, что я был в курсе болезни её мамы. Что я всё знал и скрыл от неё, она это поймет. Как она отреагирует на всё это? Только бы не
