Семья для чемпиона - Алекс Коваль
Гордо приосанившись, решительно шагаю в сторону Еремкина, да едва не запинаюсь уже через парочку метров. Останавливаюсь. Он стоит не один. Рядом с ним Димка. Черт-черт-черт! Когда успел его перехватить? И с каких это пор мой ребенок вылетает из раздевалки с армейской скоростью?
Глава 34
Аврелия
– Мне этот чувак не понравился, мам, – заявляет сын, когда мы остаемся одни.
– Чего и стоило ожидать, – говорю со смешком, снимая с сигнализации машину. – Тебе кроме Ярослава вообще кто-то нравится разве? – спрашиваю с улыбкой, добавляя в интонации нотку упрека.
Не надо быть суперпроницательной, чтобы заметить – с каким откровенно ошарашенным выражением на лице Антон Сергеевич, быстро распрощавшись со мной в фойе Ледового дворца, улепетывал к своему внедорожнику. Понятия не имею, что Димка ему сказал, но сдается мне, что разговор тет-а-тет у мужчин вышел занимательный. Должна ли я за это наругать сына? Наверное, да. Буду ли я это делать? Категорически нет.
– Да много кто, – бурчит сын. – Но не этот. Он какой-то скользкий тип. И смотрит на тебя так… буэ.
– Тебе показалось. Никак Антон Сергеевич на меня не смотрит.
– Ну-ну. Яру он бы тоже не понравился. Зачем он вообще на мою игру приперся?
– Слушай, прости. Но Антон мой начальник. Он предложил составить мне компанию, я не смогла отказать. Точка, – обрубаю дальнейшие препирательства, забираясь в салон «жука» и заводя двигатель. Сын недовольно бубнит, но покорно садится следом.
Мы выезжаем с парковки ледового, пристраиваясь в поток машин. На улице уже поздний вечер, темно, но по-прежнему многолюдно. Даже чересчур. А еще заметно едут вниз градусы на столбике термометра. Ночью обещают заморозки, до минус двадцати. И это жуть как холодно! Моя бы воля – нос бы из дома до весны не высовывала.
Постукиваю пальцами по рулю в такт играющей по радио новой попсовой песне, когда слышу ворчание:
– А если он попытается тебя поцеловать, – никак не унимается ребенок, – что тогда? Ты тоже ему отказать не сможешь? Он же нача-а-альник.
– Дима, это-то тут при чем?
– При том, что он точно на тебя запал! А у тебя есть муж!
– Я помню. Прости, но не тебе мне об этом напоминать.
– Так вот и какого лешего тогда, мам, ну?
– Так, хватит! Не выражайся. И мы сворачиваем тему. Я уже извинилась за то, что мне пришлось взять Антона Сергеевича к тебе на игру, что еще ты хочешь от меня услышать?
– Ничо уже.
Остатки дороги до дома мы едем молча. Димка дуется. Пыхтит и сопит, прям как в детстве, когда ему не удавалось уломать меня купить очередную ненужную и бестолковую игрушку. Я же… я просто не считаю нужным продолжать разговор, до которого мой сын еще не дорос. Серьезно! При всей его мудрости – ему не понять. В его картине мира сейчас существует единственный достойный меня мужчина – Ярослав. С одной стороны, я его понимаю, мы сами подвели Димку к подобным мыслям. С другой, я злюсь. На себя, на Яра и на отсутствие конкретики в нашей жизни.
А может, это просто отголоски психоза после стычки в женском туалете? Не знаю! Но вся эта ситуация в целом настроения не поднимает точно.
Мы оставляем машину на подземной парковке и поднимаемся в квартиру. Пока я включаю свет и закрываю дверь, Димка уже скидывает кроссовки и топает в свою комнату. В прямом смысле топает как слон! Я провожаю его спину взглядом.
– Спортсмен, что приготовить на ужин?
– Пофиг.
– Может, что-нибудь закажем и отпразднуем вашу победу?
– Пофиг.
– Пиццу?
– Как хочешь…
– Или сразу две пиццы? Гавайскую и Пеперони, как ты любишь, м?
– Я же сказал, мне все равно!
– Дима, ну ты серьезно? – опускаются от отчаяния руки, когда в ответ на мою попытку помириться сын тупо хлопает дверью, показывая свой норов. Такие выпады для него большая редкость. Обычно он у меня мальчик спокойный и покладистый. Но сегодня его будто те курвы туалетные за нос укусили!
Нет, так дело не пойдет.
Я раздеваюсь и иду за ним следом. Сначала стучу в дверь и только после этого открываю ее. Заглядываю в спальню сына, опираясь плечом о косяк. Говорю мягко:
– Димка, давай поговорим.
– Не хочу, – бурчит.
– А я не хочу, чтобы ты на меня дулся.
– Я не дуюсь, мне просто надо делать уроки.
– Дуешься. Щеки вон какие большие, сейчас лопнут! – улыбаюсь и, как когда он был маленький, аккуратно тычу пальцами в щеки сына, сдувая. Вот только просчет. Ребенку моему уже не пять. Он дергается и отходит, вываливая на кровать учебники из рюкзака. Тетради перебирает. Ручками в пенале шуршит. Стулом у рабочего стола грохочет. Суетится, громко показывая, что разговор закончен.
Ни фига подобного.
Я поджимаю губы.
– Слушай, стой. Постой! – ловлю свое чадо с меня ростом, обнимая за плечи. – Я понимаю, что тебе нравится Ярослав. Я понимаю, что он твой кумир и пример для подражания буквально во всем! Но не забывай, пожалуйста, что наши с Ремизовым отношения – это игра. Фикция. Временный союз, который рано или поздно закончится. И мне придется строить личную жизнь. Ты же сам мне предложил найти классного мужика, – улыбаюсь. – Так почему, когда я пытаюсь общаться с другими мужчинами, ты на меня обижаешься? Я разве делаю что-то плохое или аморальное?
– Ты сказала, что он просто начальник. Значит, ты мне врешь?
– Нет, но…
– Тебе не надо никого искать, мам! Мы его уже нашли, – вспыхивает Димка. – Классного. Как ты не понимаешь? У тебя есть Ярослав, зачем тебе общаться со всякими Антонами Сергеевичами, ну? Они вообще тебя не стоят!
– Сынок, я уже объяснила тебе зачем.
– Плохо объяснила. Я не хочу, чтобы рядом с тобой ошивались такие павлины!
Я удивленно смотрю на сына. Он выворачивается из моих рук и отходит. Руки в карманы толстовки пихает и взглядом своим хмурым сверлит, в этот момент жутко напоминая мне Гордея. Тот тоже частенько психовал без повода, транслируя свое раздражение каждой долбаной клеточкой. Но Дима ведь не Гордей! Да и в целом… Я растерянно хлопаю ресницами. Это какая-то выборочная ревность получается. К Ярославу я тебя не ревную, а вот всем другим «не ам». Сомневаюсь, что Ремизов его настропалил, как дворового пса, кусать чужих. Просто тринадцать лет, кажись, рановато для того, чтобы начали играть собственнические инстинкты. Или я чего-то снова не понимаю?
Боже, как сложно быть мамой!
– Дим, давай просто успокоимся. Скажи, тебя кто‐то обидел? Тебе кто-то что-то сказал? Я не понимаю,
