Любовь сквозь пиксели - Таня Свон
– С тобой, Кристенко, у меня вообще отдельный разговор. – Марк резко подается вперед. Теперь его очередь наносить удар.
Вадим не успевает отклониться и громко ругается, когда кулак Марка врезается в его щеку.
А дальше все закручивается слишком быстро.
Марк сцепляется с Вадимом, который кричит что-то о друзьях, о силе и о команде. Двое против толпы – самоубийство! Но никакой толпы нет. Все «товарищи» Кристенко разбегаются в тот же миг, когда слышат крик из окна жилого дома:
– А ну, кончайте драться, хулиганье! Сейчас полицию вызову!
Союзников как ветром сдувает. Пытается улизнуть и Кирилл, но Мирон не дает. С разбегу налетает на Елина, и они оба оказываются на земле.
– Ты с ума сошел?! – брыкаясь на снегу, который быстро смешивается с сырой грязью, хрипит Кирилл. – Мы же друзья!
Удар под ребра ясно дает понять, что это не так.
Нет больше ни доверия к Кириллу, ни дружбы между ними.
– Ты домогался Дарьяны. Мне стоило понять это раньше, еще в начале учебного года!
– Я завоевывал ее!
Мирон метким ударом заставляет Кирилла проглотить тупые оправдания. В средней школе ему частенько приходилось отбиваться от придурков, которым не терпелось посмеяться над его весом или проблемной кожей. Теперь настал момент, когда можно воспользоваться полученными навыками сполна.
Краем глаза он замечает, как Марк садится на корточки, шипя от боли, а Вадим сбегает куда-то в темноту незнакомого двора.
– Фигня, – отмахивается Марк, улыбаясь сквозь боль. – Я знал, что не одолею его. Просто хотел вмазать. Он заслужил.
Тело содрогается, а из горла вырывается хриплый, но искренний смешок. Все-таки крутой у Дарьяны брат.
– Понимаю, – кивает Мирон и переводит взгляд на Кирилла.
Тот, пойманный в захват, извивается под Мироном как уж, но выскользнуть не может.
– Пустите! Вы уже достаточно мне наваляли, ну!
– Ты никуда не пойдешь, пока не пообещаешь кое-что сделать.
Кирилл перестает дрыгаться и, как может, поворачивает голову, чтобы взглянуть на Мирона.
– Денег хочешь?
Мирон закатывает глаза. Какой же Кирилл дурак…
– Опровержения. Ты извинишься перед Дарьяной за то, что сделал, и расскажешь всем о своем поступке. Она не должна страдать от грязных сплетен и твоей тупости.
На лице Кирилла уже цветут следы ударов. Скоро они превратятся в синяки, которые красноречиво расскажут о том, что на путь исправления Елин встал отнюдь не по собственной воле.
Из-за этого у Мирона могут быть проблемы. Кириллу достаточно просто указать пальцем, и тогда жизнь превратится в ад.
Но Мирон не отступит. Если потребуется, он запишет видео с Кириллом и его извинениями хоть сейчас. В кадре Елин с расквашенным лицом будет лежать на земле и дрожащим голосом под диктовку станет совершенно неискренне раскаиваться.
Однако стоит лишь подумать о том, что пережила Дарьяна – предательство, обман, насилие, – и пальцы крепче сжимаются на воротнике Кирилла.
Но Кирилл вдруг обещает:
– Я все сделаю.
Кулаки разжимаются сами собой. Мирону тошно от себя в этот момент, но он верит Кириллу.
– Почему?
– Потому что мне самому от себя противно. – Кирилл обреченно закрывает глаза и расслабленно опускает голову на землю. Снежинки тают, касаясь его лица, раскаленного стыдом. – Она ведь мне и правда понравилась… Я не хотел для Дарьяны ничего плохого.
Марк касается плеча Мирона, и тот завороженно поднимается на ноги. Следом встает и Кирилл, который сейчас больше похож на дикаря, подравшегося за кусок хлеба, чем на самого популярного парня школы.
– Вот ты вроде не козел, – вздыхает Марк, – но тупой, просто ужас.
Они не успевают ни рассмеяться, ни задать друг другу вопросы, которых накопилось целое море. Возмущенные дракой жильцы не врали… Они действительно вызвали полицию.
Парни бросаются врассыпную. Темнота позднего вечера играет на их стороне. Мирон быстро находит укрытие на горке на детской площадке и какое-то время выжидает. Вскоре шум стихает, по свежевыпавшему снегу шуршат шины отъезжающей служебной машины, а на телефон приходит уведомление:
Глядя на это сообщение, Мирон улыбается. Кажется, так просто будет все наладить, если Дарьяна узнает, что сегодня произошло, и поймет – у нее есть защитники. Но сама мысль о том, что Марк так в лоб ей расскажет о нем, кажется неправильной.
Он какое-то время смотрит на горящий экран смартфона, стоя на детской площадке. Потом гасит телефон и наворачивает несколько кругов от качели до горки, а потом печатает:
Ответ приходит не сразу. Похоже, Марку тоже требуется время, чтобы переварить это сообщение. Все те минуты, что Мирон ждет, он не находит себе места.
Поверит или пошлет? Ошибка или новый выход?
Сердце стучит где-то в горле. Мирон не планировал вот так раскрывать свою личность, но сейчас кажется, что это правильный шаг.
Теперь у него будет союзник, знающий его тайну. Но Дарьяна…
Она должна все понять сама.
Глава 22
Когда имя Оникса в списке друзей загорается белым, намекая, что он вошел в игру, я даже дышать перестаю на пару секунд. Волнение окутывает колючим шарфом. Пальцы с большей силой вдавливаются в клавиши, когда вскакиваю с крыльца и бегом устремляюсь внутрь дома.
Где он? Где?!
– Оникс? – зову несмело, боясь, что он не хочет меня ни видеть, ни слышать.
То последнее письмо от Оникса больно кольнуло. Рана до сих пор ноет, и так будет, пока не поговорим. И пусть это окажется неприятно и горько, но я должна признаться во всем. В том, что повелась на ложь Кирилла, в том, какую плату за это понесла.
Он не поверит? Отвергнет меня окончательно? Ладно. Но я буду знать, что сделала все возможное, чтобы залатать нанесенную обманом пробоину.
Я нахожу его в одной из комнат. Оникс стоит у сундука, но даже не заглядывает в него. Не смотрит он и на разложенные на столе ингредиенты для крафта. Он просто… ждет.
На нем нет драконьей маски. Черные волосы распущены и слегка взлохмачены, будто Оникс только что вернулся из пустыни, где бушевала песчаная буря. И, судя по уровню его здоровья, я недалека от правды.
– Что с твоими хэ-пэ? – голос дрожит. Потому что волнуюсь. Потому что говорю совсем не то, что собиралась сказать.
Какая разница, сколько у него единиц здоровья? Мы на своей базе. Дома. Тут Ониксу уже
