14 недель - Джессика Гаджиала
Оставшись одна, я перевернулась на бок лицом к холлу, слишком возбужденная и сытая, чтобы даже думать о том, чтобы попытаться встать и взять свою одежду.
Тиг вышел обратно в толстых черных трениках и простой белой футболке, его голова наклонилась в сторону, когда он увидел меня, и на его губах растянулась самая милая улыбка. Он подошел ко мне и сел рядом с моими ногами.
— Ты в порядке? — спросил он, слегка ухмыляясь.
— Не волнуйся, ты не убил меня своим членом, — поддразнила я, слегка усмехаясь. — Хотя это было близко, — признала я.
— Тебе нужно одеяло? — спросил он, проводя рукой по моему голому бедру.
— Я хочу поесть, — призналась я, улыбнувшись ему, когда перевернулась на спину. — Я приготовила завтрак, так что на тебе ужин, — потребовала я, ткнув его ногой.
— Моя женщина голодна, — сказал он, улыбаясь мне, проверяя фразу. Моя женщина. На его губах она не звучала принужденно или нерешительно. И в моем животе поселилось теплое, жидкое чувство.
— И моему мужчине лучше заняться готовкой, — согласилась я с ухмылкой, обожая то, как потеплела его улыбка.
Я люблю его?
Какого черта?
Не люблю.
Это определенно, определенно не любовь. Для этого было еще слишком рано. Но когда он встал и двинулся готовить, я поняла, что мы движемся именно в этом направлении. Я знала его всего неделю или около того, а он уже был мне очень дорог. Я уже была вовлечена. Поэтому следовало, что если пройдет еще немного времени, эта забота и инвестиции в наше будущее перерастут в глубокую любовь.
Обычно эта мысль вызывала у меня беспокойство, желание поспешно все отрицать, притвориться, что у меня нет времени на это в моей жизни, наполняла меня недоверием и страхом.
Но когда я повернулась и посмотрела на Тига, перемещающего свою массивную фигуру по кухне, чтобы приготовить мне поздний ужин, не было даже намека на страх, колебания, недоверие.
Возможно, впервые в жизни я нашла мужчину, на которого могла опереться, рядом с которым мне не нужно было быть такой сильной, который мог справиться со мной.
В этом не было ничего страшного.
Глава 14
Кензи
— Вот сукин сын! — голос Алекс сорвался, когда она пинком распахнула дверь в «Лакс». Пинком, потому что в руках у нее был раскрытый ноутбук.
Прошло четыре дня.
Полиция закрыла дело о похищении и открыла дело о мошенничестве и краже в особо крупных размерах. Кэсси и Санти были в розыске. Это попало в новости, и мне пришлось отвечать на десять тысяч вопросов клиентов, которые видели новости, интересовались безопасностью номеров их кредитных карт и все такое. Я даже не могла их винить, хотя не было ни одного случая, чтобы она клонировала карты.
На самом деле, казалось, что ее единственной целью была я. Больше никто не объявлялся. Не было старых друзей или членов семьи, которые вдруг поняли, что пропали деньги или были украдены вещи.
Это была только я.
И от этого было еще больнее в моменты уязвимости. В остальное время меня наполняла почти ослепляющая ярость. Гнев всегда был для меня более легкой эмоцией.
Я не могла не думать об этом, не задаваться вопросом, когда наша дружба перестала быть настоящей, когда я превратилась для нее в мишень. Может быть, это произошло, когда она встретила Санти? Он оказал на нее дурное влияние? Может быть, когда я открыла магазин, и она разозлилась, что ее имя не было указано в договоре аренды? Может быть, это было еще раньше?
Я должна была отдать ей должное: как бы долго это ни продолжалось, она прекрасно сыграла свою роль. Не было ни одного момента, когда она оступилась, ни одного неверного взгляда, ни одной неудачно сказанной фразы. И, поверьте мне, я прокручивала в памяти каждый эпизод, который только могла вспомнить.
Она заслужила гребаный «Оскар» за роль лучшей подруги, делового партнера, хотя на самом деле она была всего лишь преступницей.
Я даже не была той, кто смотрит на всех преступников свысока. Я понимала отчаяние, которое заставляет некоторых людей воровать, действительно понимала. Но это было другое. Кэсси зарабатывала приличные деньги. У нее были все медицинские льготы. У нее был более красивый гардероб, чем у меня. Она не нуждалась в деньгах.
Она была просто эгоистичной сукой.
Но эта реальность не облегчала ситуацию.
Тиг сидел за столом вместе со мной, отвечая на электронное письмо на своем телефоне, ожидая, когда я закончу работу, чтобы мы могли отправиться к «Чазу» и выпить с моими братьями, сестрой и матерью. Вообще-то это была его идея. Он хотел узнать их поближе вне тяжелой ситуации. Он хотел, чтобы они любили, уважали и доверяли ему со мной.
Это, ну, это снова сделало что-то со мной. Я растаяла.
— Что за сукин сын? — спросила я, складывая одну из рубашек из новой партии, ожидая, пока единственная оставшаяся клиентка выйдет из раздевалки. Я была уверена, что она перемерила все вещи в магазине, но не могла пожаловаться, потому что она делала это раз в две недели и обычно в итоге покупала как минимум половину.
Я обращала на это внимание лишь наполовину, потому что Алекс почти каждую неделю называла какого-нибудь случайного засранца в Интернете «сукиным сыном». Она страстно преследовала придурков, извращенцев, насильников детей, преступников, избивателей жен и т. д. в темной паутине, а затем либо разоблачала их, либо каким-то другим способом портила им жизнь. Они с Джейсторм разделяли эту страсть. Это было похвально, правда.
— Я не могла заснуть на этой неделе, потому что я так одержима этим придурком, который снял для тебя фильмы и совершил аферу с биткойнами, — призналась она, и я знала, что это правда, потому что, когда я разговаривала с Пейном, он сказал, что ее парень, Брейкер, судачил об этом.
— Алекс, никто не будет думать о тебе хуже, если ты не сможешь его выследить.
Она подняла голову, брови сошлись вместе.
— Я бы так и сделала.
И это действительно было так просто для нее. Она посвятила киберрасследованиям всю свою жизнь, еще с тех пор, когда начинала подростком, надеясь вывести на чистую воду человека, которого винила в смерти своей матери. Она начинала, не имея никаких навыков, и медленно наращивала их с годами, пока не стала, без сомнения, одной из лучших в округе. Она отказывалась быть побежденной. Она должна была найти этого придурка.
— Хорошо, — сказала я, отложив рубашки в сторону и уделив ей внимание,
