Моя идеальная - Настя Мирная
— Твою ж…
Хотя это уже прогресс. Надеюсь, "папочка" там тоже будет, чтобы я смогла плюнуть ему в лицо.
Как мы дошли до этого? Они ведь были моей семьёй. Моими самыми близкими людьми на свете. А сейчас? Он обвинил моего любимого человека в ужасных вещах. И я ненавижу его до такой степени, что желаю смерти.
Пока идём к выходу, Северов объясняет ребятам, что произошло, а я по большей части молчу, чтобы не выдать шквала негативных эмоций.
— Прости, Миронова, но я сам твоего папашу ёбнуть готов. — рычит Арипов, когда Тёма заканчивает рассказ.
— Становись в очередь, Антон. — отрезаю ровным тоном, но с такой жестью в интонациях и бешенством в глазах, что он отводит взгляд и смотрит куда-то вдаль. — И не называй меня Миронова. После всего…
— И как тебя называть?
— Может Настя? Это моё имя, знаешь ли.
— Северова. — вставляет Артём.
— В смысле? — и это не только мой вопрос, но и наших друзей.
Одновременно вскидываем глаза на Тёму. Но он смотрит только на меня. Глаза в глаза. Два сердца. Одна душа.
— Это оно, Насть. Помнишь, что обещала мне ответить? — периферийным зрением подмечаю вытянутые лица Тохи и Вики, когда Северов становится на одно колено и протягивает мне коробочку с кольцом. — Станешь моей женой, любимая?
Счастье не только испепеляет все негативные эмоции, но застревает в горле расплавленным шоколадом, не давая выбраться наружу одному единственному слову. Киваю быстро и часто, потому что не могу ничего сказать. Падаю рядом с любимым на колени и даже не делаю попыток остановить поток слёз.
— Картина маслом.
Оказываюсь на ногах раньше, чем остальные успевают повернуть головы на ледяное замечание.
— Убирайся на хрен, Кирилл! — мой голос больше похож на шипение диковинного зверя, а не на человеческий.
Север тоже поднимается и рывком бросается на Должанского. Мне удаётся перехватить лишь кончики его пальцев, не давая совершить эту ошибку.
— Не надо, Тёма, прошу.
Он останавливается, цепляет мои глаза, гулко выдыхает и сжимает ладонь.
— Плечом к плечу? — задаёт вопрос сиплым голосом.
— Всегда.
— Мало тебе проблем, выродок?
А вот при звуке этого голоса срываюсь уже я. Звук хлёсткой пощёчины эхом разносится по территории академии.
Отец замирает в полном оцепенении, приложив руку к красному отпечатку моей ладони. Мама, которую я не заметила так же, как изначально и его, громко восклицает и что-то там выкрикивает, но я ничего не могу разобрать. Сверлю "папочку" яростным взглядом в надежде, что он его добьёт, но не тут-то было. Он раздувает грудную клетку и командует:
— Ты, — тычет в меня пальцем, — сейчас же едешь домой, пока я твоему ублюдку не устроил проблем посерьёзнее.
— Пошёл. Ты. На. Хер. Папа. — отрезаю каждое слово и, задрав подбородок, прохожу мимо него.
И дело вовсе не в том, что я боюсь его или что мне нечего сказать. Ладони до зуда хотят сжать его шею. Зубы скрипят от желания вцепиться в глотку.
— Анастасия! — ревёт "папа" и ловит меня за запястье.
— Что, блядь, Анастасия, а? Чего ещё ты мне не сказал? Что ещё сделаешь?
— Ты не представляешь, на что я способен, дочка. Этот арест всего лишь цветочки. Или ты едешь с нами домой, или твой ублюдок, — кивок мне за спину. Знаю, что Артём стоит прямо сзади и готов вмешаться в любой момент, но даёт мне шанс самой разгрестись с этим дерьмом, и я благодарна ему за это. — сядет пожизненно.
— Рискни. — бросаю вместе с презрительной усмешкой. — Ты не только не вернёшь меня домой, но и потеряешь всё, чем так дорожишь.
— Что ты несёшь, Анастасия? — хрипит отец.
— Что за глупости, Настя? — выдыхает мама.
— Вы хотели, чтобы я была в курсе ваших дел, и я, мать вашу, в курсе. Если вы тронете Артёма, то, Богом клянусь, я вывешу на билбордах всё ваше грязное бельё. Вытряхну его перед всеми.
— Настя, ты же погубишь свою репутацию. — шелестит мать.
А я смеюсь. С таким мрачным видом, что предки сразу притихают. Они понимают, что мне есть чем им ответить. И они боятся. Да, блядь, дожились… Меня боится собственная семья. А я их ненавижу.
Это на самом деле очень страшно и больно, когда вот так рвутся нити с прошлым и родственные связи. Но они не оставляют мне выбора. Если бы они только поняли меня. Если бы приняли нас с Тёмой… Но этого никогда не произойдёт.
— На хрен мне ваша репутация. — высекаю с металлом в интонациях. Вырываю руку из отцовской хватки и поворачиваюсь назад. Как и думала, Северов стоит всего в метре от нас. На скулах ходят желваки. Пальцы то сжимаются в кулаки до побелевших костяшек, то распрямляются. Он всем своим видом выказывает гнев, который, как и я, не старается прятать. — Пойдём отсюда, любимый. — отпускаю лёгкую улыбку, обращаясь к ставшему самым близким и родным человеку.
Он в два шага пересекает разделяющее нас пространство и переплетает наши пальцы.
— Я люблю вашу дочь. И она любит меня. И мы…
— Да кто ты на хрен такой? — рычит отец.
— Уверен, что ВЫ отлично осведомлены о том, кто Я на хрен такой. — высекает Тёма. — И помимо этого, я будущий муж Насти.
Несмотря на затянувшееся напряжение и повисшую в воздухе угрозу, в груди становится горячо от этих слов.
Муж. Мой муж…
Когда я думала так о Кире, то меня топило паникой. А сейчас… Расправляю крылья. Моя взлётная полоса закончилась, и я взмываю выше облаков, выше планет, выше космической бесконечности. Я там, где ни разу не бывали не только люди, но и сами боги.
Забиваю на всё и всех. Ловлю в фокус бирюзу любимых глаз и выкрикиваю во всю силу лёгких то, что так и не смогла произнести ранее:
— Да!!!
Если раньше вся моя жизнь была театром абсурда, то вы хоть представляете, что происходит сейчас?
Родители, Кир, арест Артёма, угрозы, яростные взгляды, оскорбления, злость, ярость, ненависть. А Тёма хватает меня за талию и кружит по парковке. Обвиваю руками его шею. Ловлю губами его смех.
Мы два готовых на всё ради нашего общего счастья безумца. И остаётся только добавить известную всем фразу: и пусть весь мир подождёт.
Правда, этот мир ждать не намерен. Пока окоченевшие от шока предки стоят, разинув рты, раздаётся бесяче-хладнокровный тон Должанского.
— Не стрёмно жениться на шлюхе?
Северов исчезает раньше, чем мои ноги касаются твёрдой поверхности. Его кулак впечатывается в надменную рожу моего бывшего жениха. Кир оказывается на земле, а
