Мой палач. Реквием (СИ) - Екатерина Ромеро
Быстро убираю грязные бинты, пропитанные кровью, промываю глубокие раны. Выглядит просто жутко.
— Как…как это случилось? Как ты такие раны страшные получил?
Бес сцепляет зубы и опускает голову. Вижу, как у него вена на виске напрягается, а руки начинают сжиматься в кулаки в моих ладонях.
— Когда машина взорвалась я думал, что ты там и дети тоже. Пытался вас найти, вытащить хотел.
— Тимур, мне так жаль! Я сделала тебе очень больно. Прости меня! Пожалуйста, прости.
— Я накажу тебя за это.
— Как накажешь?
Волна страха проходит по венам, но она развеивается, как только я вижу опасную ухмылку палача.
— Всю ночь буду наказывать. Иди ко мне.
Мужчина целует меня в губы, опасно проникает в рот языком, ласкает, прикусывает нижнюю губу, я отвечаю, дрожа всем телом. Не от страха, от трепета.
— Ты не сделаешь мне больно.
— Не делай так больше. Никогда.
Быстро перематываю его руки чистым бинтом и не удерживаюсь, наклоняюсь ближе, мы лбами прикладываемся друг к другу, и я шепчу:
— Никогда я тебя больше не брошу, слышишь? Я так скучала по тебе, Тимур. Любимый мой…А ты скучал?
Зарываюсь пальцами в его черные волосы, по шее смуглой провожу, по плечам широким и Тимур рычит. Дышит тяжело. Осторожно перебинтованными руками по спине моей проводит, по голове гладит, убирая волосы с лица.
— Скучал…Думал, сдохну без тебя. Сдохну без твоего прощения. Ты спасла меня, Ась. Спасла. А теперь ложись.
— Зачем?
— Наказывать тебя буду. Ты была очень плохой девочкой.
***
Если это безумие, оно накрывает нас с головой, потому что уже в следующий миг Бес касается моих губ своими. Дико, остро, сильно, на пределе. Я даже пикнуть на упеваю, как Тимур подхватывает меня на руки со стула и удерживая на весу…целует.
Игнорируя боль в руках, он прижимает меня к себе, набрасывается зверем на мои губы, ласкает, рычит.
Я отвечаю, обхватив его ногами за мощный широкий торс, ухватившись за его смуглую шею. Целую также же дико, голодно, неистово и жадно.
Мне мало…я тоже скучала по нему так сильно, что ждать больше просто не могу.
— Ася…
В какой-то момент Бес осторожно отпускает меня, сглатывает и подводит к стене. Он ставит руки по обе стороны от моей головы, как гора порабощая и загоняя в ловушку, в которую я сама же и пришла.
Наклоняется, смотря прямо мне в глаза. Такой красивый, опасный, желанный и мой.
— Ты так дрожишь. Боишься. Останови меня. Прогони! Последний шанс, девочка.
— Нет…не останавливайся!
Слышу, как тяжело дышит Бес, осторожно проводя рукой по моей лицу, опускаясь к шрамам на шее.
— Не хочу я делать тебе больно. Снова. Не умею я иначе!
— Ты меня не обидишь. Не обидишь снова, Тимур…Целуй меня. Целуй, пожалуйста… Касаюсь его горячей голой груди, торса ладонями, обжигая пальцы.
Сама прошу как кошка, я хочу этого, смыть страх любовью, забыть плохое, дать шанс чему-то хорошему и Бес понимает меня с полуслова.
Еще миг и с меня слетает ночнушка, я остаюсь в одних только черных трусиках.
Ловлю потемневший взгляд Тимура на себе. Боже, как он смотрит…голодно, его перебинтованные пальцы подрагивают, когда он осторожно касается моей шеи, опускаясь к груди, задевая соски и останавливается на талии.
— Красивая…нельзя быть такой красивой, Ася!
Машинально прикрываю шрамы на шее руками, стараясь защититься, но тут же жалею. Тимур заметил и я вижу отголоски боли на его лице.
— Я буду гореть в аду за это. За каждый твой шрам от меня. Миллионы лет, мотылек!
— Нет…нет, Тимур! Хватит ада с нас, мы его уже прошли.
— Я буду целовать их. Твои шрамы целовать! Больше ничего не могу сделать. Ничего для тебя!
Он не спрашивает. Бес говорит это и не дожидаясь ответа, целует меня в шею. Немного покалывая щетиной, грубовато, но вижу что старается нежно, отчего у меня слезы на глаза вступают.
— Тимур…
— Девочка моя, я так испугался за тебя…так испугался!
Покрывая мою шею поцелуями, басит Бес, а я просто плавлюсь в его сильных руках. Не могу я просто уже, эта сладкая пытка невыносима.
Мне приятно, а в животе, Боже там уже ураган просто плескается.
— Я хочу быть с тобой снова. Хочу, Тимур!
Шепчу ему и тогда чувствую, как мужчина стягивает с меня трусики, они опускаются к лодыжкам, после чего Бес на корточки встает, обхватывает меня руками огромными за бедра, фиксируя на месте.
— Ой, ты чего…
— Хочу тебя! Как зверь голодный хочу. Трахать тебя хочу, Ася, сожрать тебя хочу всю!
Из губ вырывается вздох, когда внизу я ощущаю еще большую влагу. Бес меня целует в живот, а после развязно проводит языком по нежным лепесткам складочек, заставляя просто трепетать в его сильных руках.
Он быстро находит клитор и начинает ласкать его языком, покусывать, терзать и дико возбуждать меня.
Зарываюсь пальцами в его жесткие черные волосы. Ноги не держат и хорошо, что он меня поддерживает, не то я давно бы уже свалилась.
Боже, что Бес творит со мной…немыслимо просто. Грудь тяжелеет, живот тянет, а внизу аж хлюпает все от возбуждения.
В животе все просто трепещет от предвкушения и страха. И уже сама не знаю, от чего больше, но скорее всего, первое.
Я скучала, мое тело скучало по этому мужчине и теперь словно пустыня, я хочу хоть каплю воды!
— Ах! Я не могу…не могу больше, Тимур!
Чувствуя, что я уже на пределе, жалобно прошу Тимура и тогда он поднимается, вытирая влажные губы. Довольно улыбается видя, что я возбудилась от него. При этом улыбка его хищная, заставляющая ему подчинятся и заливатся смущением.
— Иди ко мне, Ась.
Игнорируя боль, Бес подхватывает меня на руки и укладывает на кровать. Краем глаза замечаю, что у Тимура под полотенцем уже огромный бугор выпирает, от чего у меня в животе ее больше все начинает томиться.
Кажется, в этот момент мы заново открываемся друг другу. Не в роли жертвы и палача, не в состоянии дикой мести и ненависти, нет. Теперь мы просто словно изголодавшиеся животные, которые вместе с тем боятся сделать друг другу больно снова.
Тимур до последнего не снимает с себя полотенце, ласкает только меня между ног, грудь ласкает, целует в шею и тогда я уже не выдерживаю. Я хочу его как женщина! Смуглый, большой, крепкий, он такой красивый внешне, что я хочу смотреть на каждый сантиметр его шикарного тела. Касаться,
