Арина Ларина - Молодая жена на испытательном сроке
– Послушай, ну нельзя же так. Ты ведь никогда не была такой стервой. Ты же мягкая, нежная, добрая, почему ты со мной так поступаешь?
– Андрюша! – развеселилась Анька. – Кто тут мягкая и нежная? Ты меня с кем-то явно перепутал. У меня, милый, такая веселая жизнь, что я уже давно жесткая и шершавая, иначе не выплыть. Когда-то у меня были замечательные учителя, ты со своей старушкой мамой! Если бы не вы, я бы, может, так и осталась доверчивой покладистой девочкой. И современная действительность меня бы быстренько разжевала и выплюнула. Но в борьбе с вами я закалилась, как меч-кладенец. Не могу не сказать за это душевное спасибо.
– Вот видишь, все, что ни делается, все к лучшему! – обрадовался Андрей. – Получается, что именно нам ты обязана своим сегодняшним материальным положением.
Аня изумленно качнула головой и с любопытством взглянула на бывшего супруга: судя по вдохновенному выражению лица, он искренне верил в то, что озвучивал.
В очередной раз подивившись своей юношеской слепоте и неразборчивости, Аня молча попыталась выйти из комнаты.
– Ань, ну ты же нам всю жизнь под откос пустишь. Ты же убьешь нас с мамой чужими руками! Ведь эти… эти строители, они нас в эти перегородки замуруют!
– Да? – улыбнулась Аня, вспомнив волка из «Ну, погоди!». – Так это вы сами себя замуровали, милый.
Поняв, что все аргументы исчерпаны, Андрей вдруг нагнал во взгляд тоски и загадочности и прогундосил:
– Я понимаю, ты не можешь мне простить ту историю с Кариной. Конечно, для женщины это серьезная психологическая травма, но ведь это было просто увлечение! Я сам потом переживал. О, знаешь, как я переживал!
Решив изобразить печального Пьеро, он собрал лоб в гармошку и трагически скосил глаза к носу. Пантомима не удалась. Андрей слегка перестарался и стал похож на больного зайца с прогрессирующим косоглазием.
Аня хмыкнула. Имя той давней соперницы она слышала впервые, да и не в ней было дело. Похоже, он даже не помнил о том, что тогда она потеряла ребенка. Вот это да! Последние угрызения совести и сомнения в том, что при грехах на копейку месть получилась аж на три рубля, испарились, как утренняя роса.
Не заметив ее выражения лица, Андрей продолжал бороться за квадратные метры:
– Анюта! Я должен тебе сказать, чтобы, уходя, ты знала: я до сих пор люблю тебя. Я всегда любил тебя! В моей жизни, в моем сердце нет места другой женщине!
– А спеть? – перебила его напыщенную речь Аня.
– Что?
– Ну, теперь надо спеть. Или сплясать. Только не русское-народное, а что-нибудь из классического балета, чтобы соответствовало моменту.
Андрей хмурился, соображая, действительно ли от него ждут сольной партии, или бывшая жена издевается.
– Не пыхти, – облегчила его страдания Аня. – Ничего у нас не получится. Даже если спляшешь.
Договорившись с Ольгой Ивановной и тепло попрощавшись с будущими покупателями, так замечательно скрасившими ей этот печальный день, она в последний раз посмотрела на свою бывшую семью. Мария Сергеевна, которую Андрей пытался затолкнуть в комнату, растеряв последние остатки своего хорошего воспитания, торопилась обогатить запас ненормативной лексики присутствующих, вызывая живейший интерес у толстого мужика. Похоже, некоторые выражения он слышал впервые.
– Веселая бабка, – добродушно прогудела тетка, легко втолкнув и Андрея, и его мамашу в комнату. – Думаю, общий язык найдем. Вы за нас не переживайте.
Ане стало смешно. Да уж. За эту дружную семью точно можно было не переживать.
Приехав домой, она завалилась спать с ощущением хорошо проделанной работы.
Юльку ноги домой не несли. Она радовалась обилию поручений, хотя справлялась с ними из рук вон плохо. Половину забывала, что-то путала, документы пропадали на ее столе, словно в Бермудском треугольнике. Мысли постоянно крутились вокруг разрушающегося на глазах семейного счастья. Аня не звонила, а сама Юлька решила ее не беспокоить, понимая, что ничего обнадеживающего от подруги она все равно не услышит: уж больно замысловатая сложилась ситуация.
Выйдя на улицу, она побрела в сторону метро. Дома наверняка ждал очередной букет. Предыдущий дар неизвестного воздыхателя краснеющая Тамара Антоновна предложила выкинуть. Юлька обрадовалась и с жаром, сбивчиво оправдываясь, начала запихивать шуршащий веник в ведро. Он не влезал, поэтому Юлька, вылупив глаза, переломила его пополам и, пыхтя, затолкала в мусор, прикрыв крышкой.
Раскрасневшись, она выпрямилась и со слезами повернулась к свекрови:
– Вы понимаете, я даже примерно не представляю, чьи это цветы! Честное слово!
Тамара Антоновна, молча сгорбившись, вышла.
– Узнала, убила бы! – в сердцах выкрикнула Юлька. Надо было срочно прекращать это издевательство.
От свекрови ей с трудом удалось узнать, что цветы доставляли днем с курьером. Можно было бы, конечно, взять отгул, подстеречь этого цветоносца и допросить с пристрастием, но перспектива провести целый день с Тамарой Антоновной пугала.
В метро Юльку сдавили до размеров баночной кильки и притиснули в угол. Рядом топталась влюбленная парочка. В дутых куртках, оба с сальными волосами, собранными в куцые хвостики, молодые самозабвенно целовались, не обращая внимания на агрессивно настроенную старушку, пытавшуюся в сжатые сроки обучить их хорошим манерам посредством условно-нормативной лексики. Парень лапал свою даму с возрастающим ажиотажем, периодически задевая Юльку. Ей стало противно, а отодвинуться было некуда.
– Молодой человек, – не выдержала наконец она. – У вас проблемы с пространственным восприятием. Вы постоянно промахиваетесь мимо своей дамы.
Народ захихикал.
– Сама ты дама! – обиделась партнерша, резко развернувшись к обидчице.
Увидев прыщавое лицо с пробивающимися усиками, Юлька смутилась и пробормотала:
– Простите, я думала, это вы – девушка…
Пузатый дядька, стоявший рядом, громко заржал:
– Да оба они – девушки!
Юлька, боясь мести сексуальных меньшинств, начала ввинчиваться в толпу, активно работая локтями, чтобы отползти от оскорбленной парочки как можно дальше.
Народ нехотя расступался. Наконец она уткнулась в двух девиц неопределенного возраста, стоявших насмерть и не уступавших ни сантиметра занятых позиций. Юлька сдалась и повисла на поручне.
– … Если хочешь разойтись с парнем, загляни в его мобильник, – сказала высокая худая блондинка, с остервенением работая челюстями, словно пытаясь разжевать резиновую подошву.
– И что? Обзванивать все номера? – уныло поинтересовалась вторая, тоже блондинка, но пониже и покрепче.
– Во-первых, если он занес свою бабу в адресную книжку, то под номером высветится какая-нибудь пакость, вроде Ольчик, Ленок, Булочка или Киска. Во-вторых, в первую очередь смотри эсэмэски. Там столько компромата можно нарыть, ого-го!
