За каменной стеной - Аля Кьют
Я уже не первый раз заметил, что Громов стал употреблять множественное число при упоминании американских проблем Алексии. Она становилась все бледнее с каждой секундой. Я видел это даже в темном помещении столовки.
– Почему ты так уверен? – спросила Алекс.
– Потому что я сам выступал инвестором «Спарты» и общался с Мани. Она виновата ровно столько же, сколько и ты. То есть совсем не виновата.
– Это выглядело иначе.
– Знаю. Вас стравили и запутали. Но все еще можно отыграть назад. Если ты попробуешь.
Андрей сделал едва заметный жест, и Гоша вышел за дверь. Через минуту он вернулся с худым пацаном в черной водолазке, голубых джинсах и кедах. Эдакий Стив Джобс на минималках. Разве что отличался растрепанными рыжими волосами.
– Хей, Лекс, – прозвучал мелодичный, слишком высокий голос с калифорнийским произношением.
Это не пацан. Я прихватил Алекс, которая обмякла в моих руках и чуть не упала.
– Мани, – выдохнула она, опираясь на меня.
Приплыли, блядь. Только Мани нам и не хватало для полного счастья.
Глава 20. Ради чего?
Алекс
– Мани, – вырвалось у меня изо рта имя подруги.
После бессонной ночи, задержания и явления президента всея Руси я думала, меня не удивит и второе пришествие. Но Андрей, как всегда, был выше на голову и видел дальше, чем мы все.
– Сюрприз, – печально усмехнулась Мани. – Мистер Громов организовал мою…
– Телепортацию? – попыталась угадать я.
– Я же не Господь Бог, Алекс, – вступил Громов. – Мы помогли немного Мани. Через Канаду и Британию не так сложно выехать гражданину Америки.
– Даже если он под следствием, – добавила Мани и сузила глаза.
Она смотрела не на меня. На Костю, который стоял за моей спиной и придерживал меня за талию.
Повисла странная пауза. Кажется, теперь все смотрели на нас с Градовым. Я не пыталась убрать его руку, не хотела отлипать от его груди ни на секунду. Менять чувство уверенности и защищённости взамен на правила приличия я не собиралась.
– А родители знают, насколько ты близка со своим телохранителем? – первый поинтересовался Андрей.
– Не удивлюсь, если ее ограниченный папаша сам сунул Алексу в постель к этому…
Мани кивнула на Костю. Она даже не потрудилась скрыть раздражение.
Я аж глаза закатила.
– Ты примчалась сюда закатить сцену? Я польщена.
Мани опустила плечи и голову.
– Нет, – буркнула она. – Я примчалась просить о помощи. Даже президент не в силах спасти меня, Алекс. Только ты. Можешь выслушать? Пожалуйста. Знаю, что виновата, но у меня не было выбора.
– А сейчас есть?
– Да. Благодаря ему.
Мани кивнула на Громова.
Рука Кости крепче стиснула мою талию. Он склонился и шепнул мне в ухо:
– Не ведись на это. Она тебя подставила. Из-за нее все началось.
Я развернулась в его объятиях. Костя хмурился. Между бровей пролегла глубокая морщинка. Я разгладила ее большим пальцем. В его в глазах плескался хаос. Он был готов к разрушению.
– Ты выведешь меня отсюда, сунешь в машину, и мы сбежим, – проговорила я тихонько.
Вряд ли кто-то кроме Кости разобрал мои слова. Но если и да – плевать.
Градов и глазом не моргнул.
– Одно слово, Алексия, – шепнул он без тени сомнения.
– Люблю тебя, – проговорила я одними губами. Это точно только для него. Не для лишних ушей.
Костя моментально понял. Он как будто был настроен на волну моего настроения, решений и чувств.
– Не надо, Алекс, – тоже беззвучно попросил Костя.
Я взяла его лицо в ладони, встала на цыпочки и поцеловала.
– Мы не можем избить их и сбежать вдвоем, – проговорила я в его чуть ошарашенное лицо.
– Ты меня недооцениваешь, – усмехнулся Костя.
– Это вряд ли.
Я погладила его щеки, опустила руки и расцепила объятия Кости.
На нас глазели, конечно. Андрей с интересом, Гоша настороженно, Мани зло, Казарин раздраженно.
– Сколько можно разводить тут Санта-Барбару, – не выдержал Сергей. – Все твои нежные методы, Андрей! В обезьяннике разговоры намного быстрее и продуктивнее. И уж точно без нежностей.
Я села обратно на стул и повернулась к Казарину.
– Завари нам еще кофейку, Сереж. Раз уж тебе так скучно.
Казарин открыл рот, чтобы возмутиться, но Громов только головой махнул в сторону стойки. Сережа прошел, бормоча что-то об официанте и охреневшем начальнике.
Пока Казарин ворчал и возился с чайником, Мани начала рассказывать.
– Ты знаешь, что первым инвестором «Спарты» был Салливан.
– Древний мамонт, бывший министр обороны? Да, конечно, я помню.
– Это он предоставил мне геоданные. Я понятия не имела, что это чертова гостайна, – продолжала Мани. – Без этих данных я бы смогла, но получилось бы не настолько впечатляюще. Мы были готовы патентовать. Ты же знаешь. Но Сал в последний момент отозвал материалы и потребовал создать проект без них. А это…
– Невозможно, – догадалась я. – Почему он запретил использовать свои же данные?
– Они не его, Лекс, а государственные. Мы могли попробовать получить их легально, но потребовалось бы посвятить в разработку слишком много народа из госаппарата. Кроме того, наша разработка предоставила бы доступ предпринимателям к любому объекту в США. Даже секретному.
– Салливан этого не хотел.
– Не хотел. При таком раскладе часть компании перешла бы государству. Он запретил мне любое движение в эту сторону. Сказал, что придется работать с ограниченными открытыми источниками.
– Эти источники ни черта не дают. То же самое, что атлас купить, – негодовала я.
– Вот и я ему так сказала. Пригрозила заморозить разработку и закрыть проект. Но он, конечно, стал меня шантажировать. В компании уже было закручено слишком много денег. Инвесторы продолжали интересоваться и вкладываться. Я показывала им демки…
– Почти как мультики, ага.
Я сжала кулаки, вспоминая эти поддельные презентации.
– Запросы не работали как следует. Твои ассистенты водили гостей на брейк, а сами чуть ли не на коленке рисовали итоги изысканий. Как все эти люди велись на твой цирк?
– Все хотят быть частью истории, Лекси. Все хотят поймать за хвост курицу, которая несет золотые яйца. Тщеславие и жадность помогут прикрыть даже не самый изящный фейк.
– Ты обычная курица, Мани. Неужели так сложно было это признать? Без привлечения внимания прессы и полиции. Да что там… Не удивлюсь, если и ФБР уже готово с тобой плотно общаться.
– Да, Бюро готово. За это я могу сказать тебе спасибо. Художества на крыше привлекли их внимание. А ты сбежала. Бросила меня.
– Я много раз тебе говорила… – начала я сквозь зубы.
– Ну-ну, девочки. Не ссорьтесь, – примирительно проговорил Казарин, ставя на стол чашки. – Скажи им, Андрей.
– Говорю, – вмешался тихий и слишком спокойный
