Анна Литвиновы - Одноклассники smerti

Он выбрался из постели, с трудом раскопал в платяном шкафу чистую футболку, оделся и с удовольствием вышел из душной квартиры в прохладный вечер.

Надя

Она еле дождалась, пока Димка наконец свалит.

Когда он вышел, Надя минут пять смиренно полежала в кровати — вдруг тот чего-нибудь забыл и вернется? Или просто так вернется, потому что задумал провести проверку, — как выполняются его предписания «добросовестно болеть»?

Но все было тихо, в коридоре никаких шагов, и тогда девушка осторожно выбралась из постели. Голова, к счастью, больше не кружилась, желтые мушки перед глазами не летали, но слабость все равно была страшнейшая. И ноги — будто не свои, слушались плохо. Неслабо же ее приложило! Одна радость: есть уже который день совершенно не хотелось. И похудела она всего-то за пару суток шикарно. И хотя врачи ворчали, что надо себя заставлять есть, а не то, грозились, через зонд накормят, Надя происходящими с ней изменениями была довольна. Супердиета — хорошеешь с каждым днем, да еще без всякого насилия над собой! Скулы приятно вытянулись, дурацкие круглые щечки сошли на нет, и даже тени под глазами ее совсем не портят — наоборот, выглядят вполне романтично. Особенно если слегка тональником подмазать — косметикой Полуянов ее снабдил.

Да еще Димка в последние дни смотрит на нее та-а-акими глазами! Если б только жалел или, скажем, за нее боялся, столько вожделения бы в них не плескалось… Может, для пущей романтики ей сейчас прогуляться до сестринской? И стащить оттуда белый халат с белой же шапочкой? А завтра вечерком, когда больница традиционно притихнет, устроить Димуле эротическое шоу?

Впрочем, Надя тут же устыдилась неподобающих мыслей. Какое еще шоу, если дверь в палату не запирается? Да и разве до эротики сейчас? Положение серьезное. Как ни пытайся выбросить из головы, но ее действительно пытались убить. Профессионально. Жестоко. И убили бы, если б не счастливая случайность. Не иначе, ангел-хранитель ее оборонил. Не отпусти начальница Надю пораньше и вернись она не к трем, а к пяти вечера, как обычно, концентрация газа оказалась бы достаточной, и тогда…

О том, что тогда , было даже страшно подумать.

Надя снова устроилась в постели. Прилегла на подушку. Закрыла глаза. Попыталась, в какой уж раз, восстановить в памяти лицо давешнего маляра. Но разве нарисуешь человека, если у того бандана до самых бровей и глаза под темными очками? Только губы и видно — а как их опишешь? Ну… обычные губы. Не тонкие, не толстые. И нос — обычный. Не римский и не картошка. Но в целом — лицо абсолютно незнакомое. И еще спокойное и совсем не злое. Наверно, так и должны выглядеть настоящие наемные убийцы…

Может, милицейский фотохудожник ей бы и помог описать маляра более подробно, только где он, тот фотохудожник? Один следователь и приходил вчера. Задал с десяток вопросов, равнодушно выслушал про гибель Коренковой и покушение на Ишутину. Пробормотал, что связи на первый взгляд он не видит. Впрочем, пообещал, что будет разбираться. Вот и все расследование. Единственное, что милицейский гость сказал полезного, будто можно за порушенную квартиру страховку получить. От государства. Вроде как она в квартплату входит, которую Надя всегда исправно вносила. «Деньги небольшие, — посоветовал следователь, — но в хозяйстве лишними не будут».

За идею, конечно, спасибо, но только успеет ли она получить эту страховку?.. Прежде чем покушение на нее повторят?!!

И Надю словно холодным душем окатило. Что ж она за сволочь такая! В больничке, в отдельной палате — спасибо Димке, не поскупился, в тепле, под каким-никаким, но контролем. Лежит, расслабляется, себя жалеет. И даже не поинтересовалась: а все ли в порядке у Иринки?

Ведь на нее тоже покушались! И уже который день о той ничего не слышно! А вдруг, вдруг…

Она снова выпрыгнула из кровати и дрожащими руками набрала на мобильнике номер Ишутиной.

Та, к счастью, откликнулась на первом же гудке. Обрадованно выкрикнула:

— Ой, Надька!

— Ф-фу, слава богу! — выдохнула Митрофанова.

И тут же нарвалась на скептическое:

— А за что это ты его благодаришь?

— Так ты ничего не знаешь? — изумилась Надя.

— О чем?

— Ну сейчас я тебе расскажу… — протянула Митрофанова.

И краткими, но яркими мазками обрисовала подруге ситуацию — про взрыв бытового газа в своей квартире, который на самом деле обернулся покушением на убийство.

Ишутина слушала и, хотя считалась холодной бизнесменшей, в этот раз вполне по-женски, испуганно ахала. А когда Надя завершила свой рассказ, коротко велела:

— Диктуй адрес. Я сейчас подъеду.

— Какой адрес? — опешила Надя.

— О господи, тупота! Ну, этой. Больнички, где ты лежишь.

— Да ты что, Ир! Это далеко, и не пустят тебя. Посещения давно закончились. Времени-то — к девяти!

— Меня — пустят, — отрезала одноклассница. — А то, что далеко, тоже хорошо. Прокачусь. Мозги прополощу. Где там тебя искать-то?

Дима

Директора магазина среди прочего персонала супермаркета Полуянов вычислил мгновенно. Когда седовласый мужчина в строгом, несмотря на летнюю жару, костюме тихим голосом отчитывает работницу зала, переставляющую на стеллажах баночки с йогуртом, ошибиться невозможно.

Дима дождался, покуда девушка виновато пролепечет: «Я все поняла, да, обязательно, конечно…», и подвалил к седовласому:

— Николай Валентинович?

— Вы по поводу кондиционера? — мгновенно оживился директор. — Наконец-то!

— К сожалению, нет, — покачал головой Полуянов. — Я совсем по другому вопросу…

И протянул шефу свою визитную карточку.

Его газета в столице на слуху — вот и управляющий сразу заинтересовался:

— «Молодежные вести» хотят написать про мой магазин? Я польщен!

Дима не стал разочаровывать коммерсанта, что теперь даже упоминание торговой марки надо оформлять через рекламный отдел. Он лучезарно улыбнулся Николаю Валентиновичу:

— И про магазин, разумеется, напишу, но еще больше — про его управляющего.

— А про меня-то что писать? — искренне удивился тот.

— Про вашу, например, удивительную карьеру, — улыбнулся журналист. — Про ваш путь — начинали директором школы, а теперь сетью супермаркетов управляете…

— Суть на самом деле одна и та же, — пожал плечами директор. — Организовывать, разбираться, направлять. — Понизил голос и заговорщицки добавил: — Только, в отличие от школы, здесь хотя бы платят нормально.

А потом внимательно взглянул на журналиста:

— Что-то не верится, что тебя так моя карьера заинтересовала — раз в десять вечера явился, да еще без звонка…