Алекс Джиллиан - Бумажные цветы
— Что с ней? Психоз?
Диана подняла голову, встретив его вопрошающий взгляд, судорожно вздохнула и отрицательно тряхнула светлыми растрепавшимися локонами. Ник отвел глаза, нервно запустив пятерню в непокорную черную гриву.
— Ник, если бы я знала… — хрипло проговорила Диана, отрываясь от двери и проходя мимо застывшего в оцепенении Никиты. — Я бы предупредила тебя. Пойдем на кухню. Я заварю чай, с мятой. Успокаивает нервы. Я могу предложить коньяк, но сейчас подобный уход от проблем никому не поможет.
— Расскажешь мне? — спросил Ник, когда пятью минутами позже, Диана поставила на стол две кружки с чаем. Они оба курили, иногда сбрасывая пепел мимо пепельницы. Ди села на против, прикуривая новую сигарету, скользнула по мужчине отсутствующим взглядом. Горькая усмешка скривила губы.
— Я до сих пор не верю, что все реально, что я не сплю. Какой-то кошмар… — призналась она.
— Что ты имеешь в виду? — поднося к губам горячую кружку, уточнил Ник.
— Все. — шумно вздохнула Диана. — Ты и Марго. Ее приступ. Даниил, будь он неладен. У меня в голове не укладывается, как мы все могли встретиться в короткий промежуток времени в городе с населением, численностью в десять миллионов. Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? Что ты тогда мне сказал? Мне интересно, ей ты сказал тоже, что и мне? И когда это было? Что, вообще, происходит, Ник? Ты просишь мне рассказать, но о чем? Я, вообще, ничего не понимаю. И чувствую себя полнейшей дурой. Как я могу помочь племяннице, если ничего не понимаю?
— Прости, Диан, ты права. — Ник опустил кружку на стол, отодвинул в сторону, достал сигарету из пачки, закурил, собираясь с мыслями. — Я сказал Маргарите тоже, что и тебе. И мне нет оправдания, так как в этот момент я лгал троим — тебе, себе и Марго. Мы познакомились с ней три года назад. Она представилась Алиной, поехала со мной в отель, а потом сбежала с утра, не оставив ничего, кроме вымышленного имени. Я влюбился, как мальчишка, в первый раз в жизни. В незнакомку. Я пытался найти ее, приезжал в ваш город, посещал места скопления молодежи, заходил во все клубы и кафе, гулял по центральным улицам, набережной, и даже в спальных районах, но безрезультатно. А потом попытался забыть и жить дальше… И мне казалось, что получилось. Кратковременные романы, быстрые разочарования, встречи с друзьями, работа и еще раз работа. А когда я увидел тебя на обочине, с разметавшимися волосами и тяжелыми сумками, сердитую и очень хорошенькую, во мне что-то перемкнуло. Я вдруг осознал, что обязан познакомиться с тобой. Вы с Марго не похожи совсем, но, наверно, я почувствовал некую связь, ниточку, которая приведет меня к ней. Я знаю, какими жестокими могут показаться мои слова, и прошу у тебя прощения за боль, что причинил и продолжаю причинять. Я не хочу лгать тебе, Диана. Ты заслуживаешь правды и искренности. Ты — очень хорошая, красивая и сильная женщина. Мы могли бы быть счастливы, я уверен в этом. Но… ты привезла Марго, и все изменилось.
— Но ты мог позвонить, мог сказать, когда мы объяснялись в последний раз. — в глазах Дианы сверкнул праведный гнев.
— Да, я мог. — сокрушенно вздохнул Никита. — Но струсил, а потом Маргарита просила меня молчать. Она думала, что ты не готова принять такую правду.
— Словно сейчас мне легче осознать, что ты бросил меня ради моей же племянницы. — горько усмехнулась Ди, с силой ткнув окурок в пепельницу. Ник печально посмотрел в ее расцарапанное лицо, на руки, покрытые синяками. Она не заслужила подобной участи. Никто не заслужил.
— Но я почему-то верю тебе, Ник. — неожиданно спокойным тоном произнесла Диана. — Твои объяснения кажутся логичными. И обвинять тебя в обмане у меня нет прав и доводов. Ты защищал ее, она — меня. И только я, как дура, сидела здесь и надеялась на чудо. — Ди посмотрела в синие глаза Никиты Скворцова. — Ты все еще любишь ее, Ник? После того, что она сделала с Бертой? После того, что ты теперь знаешь?
Он не отвел взгляда, в голосе не прозвучало даже намека на сомнение.
— Я люблю Маргариту. И чтобы она не сделала, мои чувства к ней никогда не изменятся. И я хочу помочь, а для этого мне нужно знать, что происходит.
— Гоша серьезно больна. — протерев глаза, на которых выступили предательские слезы, тихо сообщила Диана. — Генетическая наследственность, передавшаяся от матери. Статистика говорит, что заболевание наследуют только десять процентов прямых потомков. Марго не повезло. Пару дней назад она пришла ко мне и потребовала рассказать о болезни матери и ее смерти. Я тогда не почувствовала беды, ведь Марго казалась счастливой и совершенно здоровой, обновленной, полной сил и энергии. Я еще подумала, что правда поможет ей серьезней отнестись к лечению. Но страх — не лучшая мотивация. Мне не стоило говорить Марго, как умерла Мирослава. У девочки появились новые вопросы, с которыми она и отправилась к Даниилу. Но откуда мне было знать, что они успели познакомиться?
— Что случилось с матерью Маргариты? — спросил Ник.
— Суицид. Убила себя, воткнув ножницы в шею. Мира страдала от параноидальной шизофрении, лежала в клинике, потом я забрала ее домой, когда Гоша родилась. Из рассказов психиатров мне стало известно, что чаще всего больным после рождения ребенка становится хуже, но Мирослава стала исключением из правил. Она словно воспряла с духом, ожила, и направила все силы на воспитание дочери, но быстро сгорела. Никто не мог вырвать ее из лап безумия. Ни лекарства, ни особая терапия, ни Маргарита, отчаянно нуждающаяся в матери. Она просто ушла в свой мир, и в нем тихо умирала. Пока душевные страдания не превысили лимит терпения. Самое страшное состоит в том, что Марго видела ее мертвой, на полу в луже крови. И все вспомнила, когда я рассказала. Ты знаешь, что она кричала сегодня, когда я пыталась сделать ей укол и успокоить?
— Что? — спросил Ник и плотно сжал губы, скулы заострились от напряжения.
— Марго спрашивала, почему мы позволили ей родиться, почему не настояли на аборте, называла себя генетическим уродом. — голос Дианы надломился, и закрыв лицо ладонями, женщина безмолвно заплакала. Протянув руку, Ник сжал ее плечо, но от его немой поддержки Диане стало только хуже. Она завыла в голос.
— Это я виновата. Не надо было говорить ей.
— Нет, Диана, пожалуйста, не обвиняй себя. Ты хотела, как лучше. Я понимаю тебя. И Маргарита была в порядке, когда вернулась, и вчера тоже. Да и сегодня утром я не заметил никаких отклонений в ее поведении. Что-то случилось во время ее визита к Даниилу. Я был у него недавно. Он сказал, что Марго выбежала из квартиры вся взвинченная.
Диана вытерла слезы, и посмотрела на Ника. Его спокойный умиротворяющий тон подействовал на нее исцеляющим образом, вернул способность мыслить и анализировать.
