Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис
Взвесив факты недавнего разговора с Рудди Чарлтоном, Фил пришел к однозначному выводу, что все эти разработки заброшенных золотоносных слоев — чистой воды вздор. «Есть только один по-настоящему золотоносный слой, — подумал он, — это Деннис Харпер». Поэтому Фил так уцепился за историю, подброшенную ему другом детства.
Сидя за столом и механически вертя в руках пробку от бутыли «Джонни Уокера», мистер Якобс подумал: «А от этого Рудди, возможно, когда-нибудь придется избавиться… Все эти пятьдесят процентов, которые он мне предложил — все это ерунда. Рудди — осел, ему всегда недоставало настоящей масштабности мышления… Во всяком случае, теперь я обладаю такой же полнотой информации, как и он сам… А если этот Бернар Лафарг будет столь же расторопен, как и всегда, через несколько дней мне будет известно куда больше… Так что при первом же удобном случае дорогого друга детства придется послать как можно дальше. Пусть и дальше занимается торговлей своим протухшим мясом и пересоленным маслом с Индокитаем, пусть разрабатывает хоть золотоносные жилы, хоть урановые рудники — мне до всего этого нет никакого дела… Единственное, что всегда, во все времена ценилось дороже золота — это информация…»
Ну, а как правильно распорядиться информацией, Якобс, достаточно долгое время проработавший в шантажной конторе и владевший самой скандальной газеткой в Австралии, знал лучше кого бы то ни было…
Мистер Бернар Лафарг, не теряя времени, принялся за дело тем же утром — настолько его вдохновило предложение быть совладельцем дела Якобса. Не прошло и получаса, как он ходил по фойе отеля «Маджестик».
Он еще не составил себе даже приблизительного плана действий — в подобных случаях Бернар всегда полагался на природную интуицию и вдохновение. Рассеянно наблюдая за людьми в вестибюле, он в который уже раз просматривал фотографии, полученные от Якобса.
Деннис Харпер — в отличном костюме английского покроя, заходит в дверь «Маджестика» — видимо, Харпер шел довольно быстро, и снимок получился несколько смазанным.
Еще раз Деннис Харпер — за рулем своего шикарного «феррари».
Бернар почувствовал в себе острый прилив зависти к этому красавчику — ну почему, почему всегда так: одни получают от жизни все, а другие — ничего? Разве он, Бернар Лафарг, виноват, что родился в семье глупой профессиональной квартирной хозяйки, что его мать, торговавшая мужскими трусами в одном из универмагов Мельбурна — не владелица золотых приисков, урановых рудников, преуспевающих компаний?
Еще одна фотография — и вновь Деннис Харпер. Облаченный в светлый костюм, он, улыбаясь, сидит за столиком с кофейной чашкой в руках…
Бернар с трудом сдерживал себя, чтобы не разорвать эти фотоснимки к чертовой матери — он наверняка так и поступил бы, если бы они не были ему нужны для дела…
А вот еще один снимок — улыбающийся Харпер идет под ручку с какой-то необыкновенно привлекательной девушкой или молоденькой женщиной… Интересно, кто это такая — наверное, какая-то дама из высшего света, столь ненавистного Бернару только по той причине, что вход туда ему был начисто заказан. А может быть… Да, точно — это, скорее всего, и есть та самая Мартина Липтон…
Бернар прикусил нижнюю губу — слушая недавний рассказ своего шефа, он представлял Мартину совершенно иной: Якобс неоднократно подчеркивал, что это — подзаборная шлюха, проститутка самого последнего пошиба, совершенно гнусное создание… Да, наверняка это Липтон — а кто же еще?
Внезапно до слуха Бернара донесся надтреснутый старческий голос:
— Нет, ты только можешь себе представить — подходит она ко мне, и тут же — хвать за мое манто… Сколько, мол, это может стоить?
Бернар обернулся — позади него сидели две престарелые дамы, внешний вид которых свидетельствовал, что они если и не принадлежат к самому высшему свету, то, во всяком случае, стоят на социальной лестнице достаточно высоко.
— Нет, ты только представляешь, какой ужас? — переспросила одна, облаченная, несмотря на жару, в соболя. — В жизни своей ничего подобного не слышала!..
Другая дама — с морщинами, испещрявшими ее ссохшееся лицо вдоль и поперек, поддержала подругу:
— Ужас, просто ужас, миссис Махони…
Бернар насторожился — профессиональным нюхом он ощущал, что этот рассказ может иметь самое непосредственное отношение к его расследованию.
Миссис Махони продолжала сокрушаться:
— Нет, в те времена, когда я была молода, этого и произойти не могло!.. Помню, в тысяча девятьсот тридцать девятом году мы с мужем — ты же помнишь, мой муж был советником посольства в Японии — на одном приеме…
Подруга тут же перебила ее:
— Да, да, прекрасно знаю, о чем ты мне хочешь рассказать… Тем более, что ты рассказывала мне эту историю не далее, чем позавчера…
— Да, действительно… Нет, как все-таки низко пали современные нравы!.. Эта современная молодежь — она так вульгарна, так невоспитана, она бывает такой циничной, такой…
У престарелой миссис Махони просто не находилось слов для характеристик.
— Да, совершенно с тобой согласна… Так что же эта девушка? — напомнила подруга миссис Махони.
— Ох, ты бы послушала, какие вещи она мне говорила!.. — миссис Махони понизила голос до полушепота: — Мне даже неудобно их тебе повторять…
— Какие же?
Миссис Махони наклонилась к самому уху своей собеседницы.
— Она говорила, что какой-то мужчина предлагает пойти к нему на содер… Нет, я не могу даже произнести это слово!
Бернар обратил внимание, что на лице подруги миссис Махони заиграла улыбка.
— Как, как ты говоришь?
Миссис Махони произнесла едва слышно:
— На… на содержание…
Собеседница с укоризной покачала головой.
— Так и сказала?
Миссис Махони сделала необычайно брезгливое выражение лица.
— Да, представь себе!..
— Неужели это возможно — какая-то девушка подсаживается к очень уважаемой старой леди и говорит, что ей предлагают пойти на содержание?
Миссис Махони тяжело вздохнула.
— Наверное, в наше время все возможно… И это еще не все…
Собеседница придвинулась поближе.
— Она еще что-то тебе говорила?
— Представь себе — да!
— И конечно же, что-то не очень приличное…
— Очень!
Бернар превратился в слух.
Миссис Махони продолжала свистящим полушепотом:
— Она не постеснялась сказать мне, что этот мужчина, который предложил ей… — она сделала небольшую паузу, видимо, раздумывая, стоит ли ей еще раз повторять это кошмарное слово, — ну, который предложил… то, что я только что сказала — так вот, этот мужчина подарил ей предмет женского туалета… — видимо, воспоминание о том разговоре крепко засело в сознании старухи, что она в сердцах плюнула: — Тьфу, даже повторять противно!..
