Елена Озерова - Ноктюрн для двоих
Лена в ужасе смотрела на мать:
— Это…
— Магницкий. Он потом сделал блестящую карьеру. Предав своего учителя и бросив свою невесту, он доказал преданность великой державе. Но это еще не все…
Глаза Ольги Васильевны гневно блестели, лицо пылало. Лена никогда не видела свою мать в таком состоянии. Испугавшись повторного приступа, она попыталась ее остановить:
— Мамочка!
— Это еще не все. После этого подлого заседания кафедры папа пришел домой, и у него случился инфаркт. Он умер почти мгновенно. А потом… Твоя бабушка, она очень любила его. Через неделю мама легла спать и не проснулась. Она приняла слишком большую дозу снотворного…
Запал у Ольги Васильевны кончился, и она без сил опустилась на постель. Лена была убита:
— Мамочка, а как же ты?
Ольга Васильевна сказала устало:
— Я?.. Я не знала, что мне делать. Потерять семью, вот так, сразу… Я вышла замуж за твоего отца, не понимая, что делаю. Просто не могла быть одна. Это было ошибкой. Родилась ты, и мы разошлись. Хотя почему ошибка? Главное — что родилась ты…
— А почему тот человек… ну, Магницкий, считает, что…
— Что ты его дочь? Все произошло очень быстро. Мы с твоим отцом познакомились через неделю после смерти мамы. Я не могла быть дома, целыми днями бесцельно слонялась по улицам, так что это уличное знакомство. Ты родилась семимесячной, думали, что вообще не выживешь. Но ты выжила, и это меня спасло. Леночка, если бы не ты…
Ольга Васильевна закрыла лицо руками. Лена обняла мать, как маленькую, прижала ее голову к груди:
— Ну что ты, я же у тебя есть! А больше нам никто и не нужен…
Так они сидели долго. Сколько — Лена не могла потом вспомнить, время будто остановилось. В палату заглянула сестра:
— Трофимова, время посещений закончено.
— Сейчас, сейчас!
Лена и Ольга Васильевна посмотрели друг на друга. За последний час они словно поменялись местами: теперь дочь должна была быть сильной, чтобы защитить свою слабую мать. Лена грустно улыбнулась:
— Все страшное уже позади. Теперь ты поправишься, и у нас все будет хорошо.
Ольга Васильевна покачала головой:
— Если бы…
— Я тебе обещаю!
По дороге домой Лена обдумывала и переваривала услышанное. Теперь многое стало понятно: и странные кошмары Ольги Васильевны, и звонки бывших знакомых деда, с которыми Ольга Васильевна разговаривала очень сухо, а то и вообще не разговаривала, и… Вот только почему мама не выносит белых цветов? Особенно лилий… Ну ладно, со временем и это выяснится. Сегодня позвонит Игорь, и она ему про все расскажет. Скорей бы он уже приехал и был с ней рядом!
После истории, рассказанной ей матерью, Лене уже почему-то не казалось таким страшным ее собственное безрассудство. Она словно повзрослела на десять лет. В жизни все бывает, и Игорь поймет ее и простит. Конечно, простит! Все еще может кончиться хорошо.
В почтовом ящике что-то белело. Лена открыла замок и вытащила узкий белый конверт. Ни адреса, ни штемпеля на нем не было, стояло только ее имя. «От кого бы это?» — подумала Лена, не решаясь вскрыть.
Наконец решилась.
«Ты понимаешь, что после всего случившегося мы не можем быть вместе. Хотел бы написать, что желаю тебе счастья, но не могу. Не желаю. Слишком много боли ты мне причинила своим поступком. Как вы разберетесь с Валентином в связи с вашими новыми родственными отношениями — ваше дело. Надеюсь никогда больше не увидеть тебя и ничего о тебе не услышать. Игорь».
Белый листок выпал у нее из рук. Не понимая, что делает, Лена села прямо на лестничные ступеньки.
Он не простил.
Часть третья
1
Стараясь производить поменьше шума, Славик копался в ящике стола. Бумаги, бумажки, какие-то сто лет ненужные документы, старые ручки… Сколько раз давал себе слово навести здесь порядок! Под руку попался второй экземпляр договора с издательством — месяц назад он весь дом перевернул в его поисках, и вот сейчас — нате, пожалуйста!
В раздражении он резко выдвинул ящик, тот выскочил из пазов и с грохотом упал.
— Что? Что такое? — Лена испуганно вскочила с дивана.
— Ничего, ничего, родная. Ты не видела мой диктофон?
— В коридоре, в нижнем ящике тумбочки. Ты собирался заменить батарейки. Сколько времени?
— Без пятнадцати девять.
Лена потянулась и снова легла. Славик виновато взглянул на жену:
— Извини, я не хотел тебя будить. У меня в десять встреча с одним типом…
— Да ничего, мне все равно скоро вставать.
— Ты же вчера легла под утро!
— Ну и что, все равно закончить не успела.
Славик укоризненно покачал головой:
— Я же хотел тебе помочь.
— Сама справлюсь. Не можешь же ты все время писать за меня.
— Но…
— У тебя встреча в десять? По-моему, тебе пора. А я могу еще поваляться до девяти.
Славик хотел что-то сказать, но взглянул на Лену и промолчал. Всегда она так — сама! И откуда в ней это? Раньше… Не позволив себе додумать мысль до конца, чтобы не расстраиваться, он подошел к дивану, присел на краешек и поцеловал жену в щеку. Лена лениво обняла его за шею и вернула поцелуй:
— Ну все, иди.
— Я сегодня постараюсь не поздно…
— Да?
— Может быть, сходим куда-нибудь вечером?
— Может быть.
— У тебя какие планы?
— Закончу статью, отвезу в газету — и свободна.
— Прекрасно! — обрадовался Славик. — Тогда давай встретимся где-нибудь в городе часика в четыре.
— Не знаю… — протянула Лена с сомнением, — не знаю… Я могу до четырех не успеть. Приезжай лучше домой, и там решим.
— Заметано!
Дверь за Славиком наконец закрылась. Спать расхотелось. Лена встала, накинула халат и отправилась на кухню варить кофе.
На кухне, как всегда, царила идеальная чистота. Все-таки Славик замечательный муж, подумала Лена. Не только не требует, чтобы она вставала готовить ему завтрак, сам все готовит, и завтраки, а если надо, и обеды. А потом еще и уберет за собой так, как у нее никогда не получается.
На столе под салфеткой лежали приготовленные для нее заботливым мужем тосты. Вода в чайнике была еще горячей. Наскоро позавтракав, она уселась за компьютер. Это была ее первая большая статья. И темка такая, что не приведи Господи, — увеличение числа наркоманов среди солдат срочной службы. В общем-то, не женская тема и не для начинающей. Правда, начинающей ее нельзя было назвать: она уже больше года писала разные коротенькие заметочки то в одну газету, то в другую. Но большая статья — это все-таки большая статья. Может, зря отказалась от Славкиной помощи?
