Не делай добра - Мари Секстон
- Играем в покер у тебя дома в воскресенье, верно? - Обратился Грей к Чарли.
- Не сомневайся. Мы будем готовы.
Это было похоже на праздное хвастовство. Джонас не был уверен, что он вообще готов, но Чарли и Грей, похоже, решили, что лучше всего прыгнуть в воду обеими ногами.
Вернувшись домой, Чарли отпер дверь, прежде чем подхватить Джонаса на руки и внести его внутрь. Джонас мог только смеяться, когда Чарли попытался пинком захлопнуть за ними дверь, не уронив его, а затем чуть не споткнулся о Лютика, которая приветствовала их возвращение домой, обхватив Чарли за лодыжки.
Наконец они добрались до спальни. Джонас думал, что его сердце разорвется от счастья, когда Чарли поцеловал его, раздел и повел к кровати. Чарли прикасался к Джонасу нежно, почти благоговейно. Он поцеловал Джонаса в шею, в подбородок, в ключицу. Джонасу понравилось, как Чарли прижался к нему всем телом, не придавил, как Чарли себе представлял, а был теплым и сильным. Ему нравилось чувствовать жесткие волосы на груди Чарли под своими руками, то, как его ноги, казалось, идеально обхватывали Чарли за талию. Они всегда понимали друг друга. Они всегда находили общий язык. В постели все было так же. Физически их тела были разными, но они подходили друг другу так, словно были созданы друг для друга. Чарли ласкал его и целовал до тех пор, пока Джонас не смог только всхлипывать.
- Пожалуйста, - прошептал он, отчаянно желая, чтобы Чарли предъявил на него права. Желая того ощущения целостности и завершенности, которое приходило только тогда, когда Чарли был глубоко внутри него. - Папочка, пожалуйста.
Чарли усмехнулся.
- Мне нравится заставлять тебя ждать.
Джонас застонал. Иногда он задавался вопросом, могут ли такие мужчины, как Чарли, которые никогда не были снизу, понять, что он чувствует в такие моменты - не просто возбуждение, а ноющую пустоту глубоко внутри, которую необходимо заполнить. Физическая, первобытная потребность ощутить кого-то внутри себя, от которой ему почти хотелось плакать.
- Пожалуйста.
Чарли подчинился ему, не быстрым и сильным, а мягким толчком, едва касающимся входа Джонаса. Джонас вздрогнул, сопротивляясь желанию прижаться еще сильнее. Он заскулил, когда Чарли начал двигаться немного глубже. Еще немного глубже. Немного глубже, пока Джонас не начал задерживать дыхание, выгибать спину и двигать бедрами так сильно, как только мог, когда его лодыжки были сцеплены за спиной Чарли.
- О, боже, Чарли. Папочка.
- Скажи мне, что ты мой.
- Да. Я всегда был твоим. И всегда им буду.
Наконец, Чарли продвинулся на последний дюйм, заставив Джонаса ахнуть. Чарли толкался. И толкался, едва двигая бедрами. Он зарычал, толкаясь еще сильнее, словно отчаянно желая проникнуть глубже, хотя ему больше некуда было деваться.
- Я люблю тебя, - прошептал Джонас. - Боже, я так сильно тебя люблю.
И, наконец, Чарли начал двигаться, его толчки были медленными и глубокими. Судья сказал, что их было двое, а теперь они стали одним целым, и это не могло быть большей правдой, чем в этот момент. Именно такими они и должны были быть, прижатыми друг к другу, двигающимися как одно целое, дышащими как одно целое, делящими один воздух и испытывающими одно и то же инстинктивное стремление. Та голодная пустота в Джонасе исчезла, сменившись ничем, кроме удовольствия, когда Чарли наполнил его и занялся с ним любовью, его толчки становились все сильнее и быстрее, он почти рычал, когда его охватила похоть. Джонас впился пальцами в спину Чарли, задыхаясь, разрываясь между острым, сильным наслаждением внутри него и нежным прикосновением руки Чарли к его члену.
- О боже, папочка.
Ответ Чарли был почти рычанием. Одна рука запуталась в волосах Джонаса, запрокидывая его шею назад. Чарли атаковал его шею, его толчки отбросили Джонаса к спинке кровати, нежность уступила место желанию. Джонас оперся одной рукой о деревянную спинку кровати, задыхаясь, потерявшись в страсти Чарли, отчаянно пытаясь не кончить, пока сила надвигающейся кульминации не станет невыносимой.
- О, Боже!
Он резко кончил, выгнув спину дугой и задержав дыхание, пока перед глазами не заволокло темнотой. Рычание Чарли в его ухе превратилось в отрывистый рев, когда он в последний раз ударил его о спинку кровати. Джонас задохнулся, пытаясь отдышаться, когда по его телу пробежала дрожь после оргазма.
- Господи, Джонас, - прошептал Чарли. - Хорошо, что тогда мы не знали, насколько чертовски идеальными были бы наши отношения в постели.
Джонас рассмеялся, обнимая Чарли за шею.
- Я знал. - Во всяком случае, он подозревал.
Чарли поцеловал его, становясь нежным, как он часто делал после того, как они занимались любовью.
- У меня даже нет слов, чтобы выразить, как сильно я тебя люблю, - сказал Чарли. - Я перестал позволять себе мечтать об этом много лет назад. Я почти не могу поверить, что это происходит сейчас.
Джонас обнимал его, улыбаясь, несмотря на слезы, наполнявшие его глаза. Теперь он был женат на единственном мужчине, которого когда-либо по-настоящему любил. Возможно, у них все сложилось бы по-другому, если бы не операция, но это не имело значения. Джонас не мог припомнить, чтобы когда-либо был так счастлив, как в тот момент.
- Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.
Глава 20
Выпал снег, мокрый и такой густой, что ветки пригибало к земле. Когда друзья Чарли пришли на покерную вечеринку, газонные гномы оказались погребены под шестидюймовым слоем снега.
Джонас нервничал. Тейлор и Ривер, казалось, были готовы принять его, но он не хотел, чтобы между ними и Эйвери был вбит клин. Ему нужно было, чтобы Эйвери тоже принял его.
Он спросил Чарли о замечании Тейлора на приеме о том, чтобы его инициировали так же, как они поступили с Эйвери. Чарли только рассмеялся.
- Это значит, что, если Тейлор добьется своего, мы на самом деле не будем играть в покер. По крайней мере, не все время.
Джонас вспомнил свою старую компанию. Рори нравилось стравливать Домов друг с другом. Стюарт дулся всякий раз, когда Уоррен прикасался к кому-нибудь, кроме него. Тэд обижался на всех. Грей и Джонас ссорились не из-за секса, они ссорились из-за всего остального и часто приносили с собой это напряжение. Неприятности, вызванные четырьмя
