Влюбись в меня, Воробышек! - Янина Логвин
– Фух, ну знаешь, Ромашка, к такому я точно не был готов. Мне кажется, ты глубоко копаешь. Зачем ты вообще об этом думаешь? Разве тебе мало, что я здесь, с тобой? Мне что, принести клятву верности, чтобы с тобой поговорить?.. Я же сказал, что случайно Ленку встретил, чего ты расстроилась?
Он так ничего и не понял.
Я поправляю на плече сумку и оборачиваюсь. По другой стороне аллейки идет Пашка Абрамов, мы вместе учились в школе и живем неподалеку. И, вскинув руку, я окликаю парня и машу ему рукой.
– Эй, Паш, привет! Ты домой?
– Привет, Маргоша. Ага.
– Подожди, я с тобой!
– Рита… – слышу сзади твердое и удивленное Воробышка, но уже ухожу:
– Пока, Даня, мне пора! Как-нибудь увидимся!
Глава 23
Даня
Черехино. Поместье Градова
Неделю спустя…
Череда ударов. Еще одна. И еще.
Звук глухих ударов кулаков о боксерскую грушу эхом разносится в пустом спортивном зале, расположенном в доме отчима. Сколько я тренируюсь – не помню, да и неважно. В последние дни мои тренировки становятся все длиннее и сложнее по силовой нагрузке. Максимально интенсивными и продолжительными.
Я работаю на средней дистанции, чередуя прямые удары – джеб, панч… Снова джеб. Еще. Еще. Теперь левый хук. Смена рук. Выбор конкретной точки. Делаю акцент на силе атаки… Теперь на скорости и точности.
Отступаю на дальнюю дистанцию и работаю ногами.
Исходная позиция, поднимаю ногу, сгибаю в колене, наношу удар, возвращаюсь в исходное положение. Согнув руки в локтях и прижав к себе, увеличиваю скорость. Удар. Еще удар. Теперь смена высоты и положения. Круговой удар с разворота и вновь исходная точка.
Я вижу краем глаза, как в зал входит брат, но не отвлекаюсь, продолжая работать.
Продолжая повторять себе, что я, мать твою, будущий чертов чемпион! Иначе что еще, к гребаным монахам, мне от этой жизни нужно?
– Привет, Клон! – здоровается Ванька, лениво вытянувшись у натянутых канатов.
Я ничего не отвечаю, продолжая наносить удары.
– И долго еще собираешься страдать? Знаешь, уже становится традицией – находить тебя здесь. По-моему, это перебор.
– Отвали. Не твое дело.
– Мать переживает. И Женька тоже. Не каждый день у тебя случаются неудачи на личном фронте. А тут еще наша с Катей свадьба… Эй, может, тебе чем-то помочь, Даня?
– А может, тебе по роже дать, чтобы не совал нос, куда не надо.
– Ну, если это поможет…
Ванька, наклонившись, пролезает между канатами и подходит к груше. Скалится, принимая боевую стойку. Отвернув бейсболку назад, начинает прыгать, задирая меня возможностью удара. Замахивается ногой…
Придурок. Я ловлю его за ногу и бросаю на канаты.
Остановившись, сдергиваю с себя мокрую майку и швыряю в него.
– Сказал же, Птиц! – уже рычу. – Отвали по-хорошему! Это мое дело, что у меня происходит. Много ты знаешь о моих неудачах!
Брат встает и отряхивается. Он сегодня в белой футболке и светлых джинсах, должно быть, только приехал к родителям со своей девушкой, вот и пусть катится к ней, а меня оставит в покое!
– Я, может, и не знаю, – хмурится Ванька. – Ты же не рассказываешь. Но я вижу, как ты себя загоняешь вторую неделю – не боишься выгореть, Даня? У тебя впереди сложная осень, не зря тренер дал время выдохнуть и восстановиться. Так какого черта ты бесишься? Хочешь себе всё испортить?
– Тебя еще раз на канаты бросить? Или сразу вырубить?
– Это все из-за нее, да? Из-за той блондинки? Что у тебя с ней? – Ванька знает, что я не ударю его всерьез и угроз не пугается. Стянув с угловой стойки ринга полотенце, возвращает мне его броском вместо майки.
Я подхватываю полотенце и вытираю лоб – пот буквально застилает глаза и мне еще надо время, чтобы восстановить дыхание. А затем продолжить тренировку. Снова.
– Лучше скажи, что ты знаешь? – сухо спрашиваю, понимая к чему он клонит.
– Я-то – немного. А вот наш Биг Босс всегда в курсе, чем мы дышим. Так что ты там за ревностную сцену закатил в автошколе, Ромео? Мать сказала, ты поссорился с Климом?
Черт. Наш отчим отлично умеет добывать информацию, не зря его считают хозяином города. Когда дело касалось его родных сыновей – Люка или Якова – я не удивлялся. Но к своей личной жизни интерес ощущать не привык – поэтому задело. Мы с Ванькой не были паиньками, но и особых проблем отчиму не создавали.
Во всяком случае до сих пор.
– Я не ссорился. Просто дал в морду, чтобы не лапал… кого не надо, и ушел.
Ванька поднимает брови и недоверчиво хмыкает:
– Расследование показало, что он просто объяснял «своей ученице», что означает термин «сдать назад». И, кстати, эта ученица там была не одна, а с подругой.
– Пусть скажет спасибо, что не убил. Инструктор хренов!
Я беру бутылку с водой и опрокидываю в горло, пока брат ждет. Жадно пью, надеясь, что он свалит.
Зря. Увидев, что я закончил, Иван повторяет:
– Так что с блондинкой, Клон? Ты ее бросил, а потом вдруг передумал? Что между вами произошло, что ты сам на себя не похож?
Ясно. Без ответа он не уйдет, и я нехотя отвечаю:
– Я же сказал, ничего. Она меня просто отшила.
На лице Ваньки, так похожем на мое собственное, появляется недоумение:
– Да ладно врать, Клон, – изумляется он. – Тебя и отшила? Ты меня сейчас что, на простачка разводишь?
– Нет. Сказала, что мы разные. Я оказался недостаточно хорош для нее. Книжки не читаю… мать твою, о Марсе!
Я не сдерживаюсь и снова ударяю грушу. Это помогает спустить пар. Вот почему я здесь.
– Она что, тоже ботанша? Вот это ты влип!
Теперь уже я хмыкаю
