Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна
— Смелая стала? Не соскучилась? — пророкотал мой экзекутор с высоты своего исполинского роста.
— Я для тебя трофей! Пленная девка. А значит, мне нечего скучать за тобой. Клиенты обычно хорошо платят и не держат в неволе. Так что ты не мой идеал. И вообще, отпусти меня домой и проваливай к своей молодой невесте! — я в сердцах оттолкнула сицилийского верзилу, намереваясь куда-нибудь сбежать подальше.
Дарио не сдвинулся с места. Ловко перехватил меня за талию и прижал к себе.
Как голодный зверь склонился к моим волосам и жадно втянул мой запах. Невольно по коже побежал табун мурашек. Я влажная в одном купальнике, впечатана в массивное тело в костюме. Руки Брунетти нахально ощупывали мою обнаженную спину.
— Пусти меня, — прошептала я. Голос пропал. В пучине сознания я понимала, что все происходящее абсурд. Но тело подчинялось Дарио, как хозяину. Млело. Таяло. Возбуждалось, — Пусти, тебя Франческа заждалась, — гневно выпалила я.
Но не вырывалась. Сил противостоять подавляющей власти и харизме любимого мужчины не было. Они иссякли давно.
— Ревнуешь, — довольно проговорил бородатый амбал.
Перехватил своей лапой мой подбородок. Затягивая капкан из пальцев туже, поднял к себе мое лицо. Повел большим пальцем по нижней губе. Грубая кожа ласкала и будила во мне порочные мысли. Вожделение было невозможно побороть.
— Мария, а знаешь, сучка, как я ревновал, когда ты скакала на члене Арманда?! — медленно прорычал Дарио и со злостью сжал мое лицо до боли, — Жена…Любимая…Предательница! Сука, и дуришь мне дальше голову. Только о тебе думаю…
Брунетти с яростью впился в мой ротик. Прикусил мою губу до металлического привкуса крови. Я вскрикнула и впилась в его язык в ответ. Отшатнулась только чтоб зарядить ему звонкую пощечину по бородатой морде.
Достал он меня! Обиженный сильно. В моем глазу соринку увидел, а в своем бревна не замечает.
— Проваливай к черту, Брунетти. Я виновата и сто раз молила тебя простить меня! Тебе нравится изо дня в день вспоминать мою измену, это твои психологические проблемы. Мне уже плевать, простишь ты меня или нет. Все! Надоело! Убирайся прочь и не тискай меня, как куклу. Иди в дом, невеста молодая ждет.
Я брыкалась, как необъезженная лошадь. Пыталась высвободиться от удушающего плена. Дарио же не собирался меня отпускать. Хмуро и зло пялился на мои потуги.
Только ручища свои затягивал на моей талии до хруста.
— Угомонись уже, — рыкнул он раздраженно.
Я выдохлась и устала быстро. Руки покрылись синяками от того, что я колотила бородатую скалу. А на лбу и висках выступила испарина.
— Что ты хочешь от меня? Зачем держишь меня в своем доме при живой невесте? — спросила я уныло.
Сколько можно тянуть кота за хвост?! Должен же этот сицилийский мафиози уметь формировать из мыслей предложения. Вот пусть попытается объяснить мне, чего он хочет.
Только вместо слов, Брунетти подхватил меня на руки и ступил в беседку. То чего он хочет стало сразу понятно. Сицилиец уложил меня на высокий матрас и придавил своей тушей сверху.
Его резко стало очень много на мне. Словно вся скала обрушилась.
— Нет. Нет. Нет, — заголосила я.
Но Дарио ловил мои губы и умело целовал. Распалял желание своими руками, которые стремительно проскользнули в плавки. Предательская влага и мои осипшие стоны ему очень понравились.
— Соскучилась по мне, стерва заморская, — хрипло шептал Брунетти.
Его пальцы настраивали меня не на тот лад, что нужно. Вместо борьбы и сопротивления, я отчаянно цеплялась в его плечи и ерзала бедрами навстречу.
— Ты ведь не простишь меня, — хныкала я, теряя связь разума с телом, что покорялось натиску захватчика, — Зачем?
— Хочу!
Звуки расстегивающейся молнии, нашего объединенного дыхания, шелест волн прибоя и тусклый свет закатного солнца…Все объединилось в единую картину нашей безудержной страсти.
Я не должна была сдаваться! Ни сейчас, ни потом. Дарио чужой мужчина, больше не мой.
Но разве возможно это объяснить плоти, что плавится и истекает от удовольствия?! Сердцу, которое даже через две пары ребер бьется в унисон с любимым?! Душе, что навек отдана в услужение сицилийскому демону еще давно, когда в итальянской часовне я ответила: "Да" и стала его женой?!
Брунетти держал меня крепко, словно боялся, что я выскользну из-под него. Толкнулся бедрами навстречу. Напряженный член ворвался в мое лоно. От распирающего удовольствия я сжала коленями бока сицилийца. А он и вовсе закинул мои щиколотки себе за спину. Сцепив зубы, я старалась не стонать в голос и не радовать Дарио своей капитуляцией.
Стоило ему двинуться, обжигая нежную кожу жаром каленного металла, как я забыла все свои установки. Выдержка уплыла, и я утонула глубоко в море наслаждения. Все проблемы и обиды испарились в огне нашей страсти.
Ритмичные толчки, пошлые звуки нашего секса и безумие, которым мы пропитывались, оглушали и разносились по всему пляжу.
Как бы я хотела, чтоб вся жизнь состояла только из секса с Дарио. Чтоб мы проводили двадцать четыре часа в постели. Я тогда б не вникала в проблемы, наслаждалась эйфорией и мускулистым телом опытного любовника.
Реальность жестока. Хуже самого сицилийца.
Брунетти утоляет похоть, трахает меня от скуки, пока интересно меня ломать. При этом женится на Франческе…
Такая она, сука, моя реальность. Горькая. Ядовитая. Отравляющая каждую клетку в моем теле и делающая из занятия любовью с желанным мужчиной порочную зверскую случку.
— Ты плачешь? Тебе больно? — тише спросил Дарио и замер во мне.
Я и вправду расплакалась во время самого интимного момента.
Прикрыв веки я ощущала, как слезы продолжают катиться из глаз, бежать до висков и капать на матрас.
Горячие губы по очереди коснулись моих глаз. Брунетти собрал все слезы. Горячие поцелуи посыпались на мои веки, ниже по щекам, снова на губы. Грудную клетку распирало одновременно от боли и обиды, а еще неожиданная нежность и фантомные воспоминания рвались наружу.
Зачем он со мной чуткий и заботливый
