Чувства навыворот - Людмила Сладкова

И Слава не выдержал. Нервы сдали окончательно.

Довольно агрессивно он отказался от столь великой «чести» и прекратил личное общение с другом, поддерживая отношения исключительно на расстоянии посредством телефонных звонков и смс-сообщений.

И все бы ничего… да хрен там. Не думать о своем рыжем пучеглазом недоразумении, которое совсем скоро станет женой лучшего друга, Красный не мог. Синичка занимала почти все его мысли.

И это было сродни помешательству. Ломке.

Девяти гребаным кругам ада!

Ему не хватало ее присутствия. Голоса. Смеха.

Улыбки. Злости. Мимолетного взгляда.

Эмоциональной встряски. Разрядки. И, наконец… прикосновений.

Особенно, прикосновений! Как оказалось, от телесного контакта с Синицыной за все эти годы у него выработалась стойкая зависимость.

Пытаясь избавиться от нее, он стабильно наведывался в клуб, снимая по несколько девок за вечер. Тело, бесспорно, кайфовало. Душа загибалась.

— Сыночек мой, — беспокоилась мать, нежно целуя его в макушку, — ты в порядке?

Ответ оставался неизменным:

— Да.

— Не ври мне, родной! — тяжелый вздох. — Я же вижу, с тобой что-то происходит!

— Все хорошо, мам! Правда!

Отец не спрашивал. Да и зачем? Он все отлично понимал без слов.

Просто ободряюще обнимал и хлопал по плечу время от времени.

Впрочем, вскоре Вячеславу все же удалось отвлечься. Даже забыться.

В их семье начались крупные дебаты на тему, в какое высшее учебное заведение отправить «ребенка». Каждый из родителей имел на этот счет свое мнение. Васелина Анатольевна настаивала на престижнейших европейских университетах. Александр Борисович придерживался позиции, что будущую профессию их сын вполне в состоянии выбрать самостоятельно. Как и ВУЗ.

— Ты с ума сошел? — в голос рыдала мама, причитая на весь дом. — Это же твое будущее, понимаешь? Не губи ты его! Измени свое решение, умоляю!

— Да, я понимаю — ты хочешь для меня только лучшего. Нет, учиться в Европу не поеду, хоть убей! Либо я поступаю туда, куда мне необходимо…

— Либо?

— Либо ухожу в армию!

Услышав подобное заявление, родительница обессиленно осела в ближайшем кресле практически без чувств. Предприняла еще несколько попыток облагоразумить его, а затем спустила всех собак на мужа, который не удосужился поддержать ее идею относительно заграницы. Естественно, день его зачисления в местный политехнический университет стал для матери днем большого семейного траура. Отец же, напротив, решил поддержать Славу и отметить столь знаменательное событие. Так они и оказались в сауне большой шумной компанией. И вот, спустя несколько месяцев разлуки он наконец увидел ее — причину всех своих бед — Синичку! Счастливую. Полуголую.

Откровенно выплясывающую перед толпой мужиков, исходящих слюной на ее охрененные сиськи и умопомрачительную задницу.

Красницкий окончательно потерял над собой контроль.

Буквально осатанел, не зная, чего хочет больше — убить идиотку на месте или все же… поцеловать? Дальнейшие события происходили будто в тумане.

В состоянии полнейшего паскудного аффекта. Он просто позволил себе сущую малость — прикоснуться к своей любимой игрушке. Узнать, каковы на вкус ее пухлые губы. Увидеть собственными глазами ее упругую грудь.

Кто же знал, что его так торкнет? Что сорвет все тормоза и стоп-краны?

Что он будет готов послать на х*й весь белый свет, включая собственного друга, лишь бы прикоснуться к ней еще разок? Да никто!

Слава и сам от себя подобной реакции не ожидал.

Для него она стала самым настоящим откровением. Шоком!

И теперь он искренне недоумевал, что ему с этим открытием делать.

— Слав? — внезапно Ирина закопошилась, приковывая к себе его внимание и выдергивая из бесконечной череды воспоминаний. — Я больше не чувствую боли. Может, попробуем поставить меня на ноги?

Красный нахмурился. Огляделся по сторонам.

Оказывается, они уже добрались до нужной парадной.

— Вы ведь вдвоем с матерью живете, да? — проигнорировал ее просьбу. Не теряя времени даром, широко распахнул тяжелую металлическую дверь и вошел в подъезд, крепче прижимая к груди свою драгоценную ношу.

— Ага!

— Квартира большая?

— Трехкомнатная, а что?

— Ничего! — он принялся осторожно подниматься по ступеням, уверенным размашистым шагом. — Получается, у тебя собственная спальня есть, я прав?

— Ну, да…

Вячеслав притормозил на лестничном пролете между первым и вторым этажом. Чуть склонился над ней и чувственно прошелестел у виска, опаляя кожу девушки горячим хмельным дыханием:

— Войти пригласишь?

Ирина шумно втянула в себя воздух. И с ответом нашлась далеко не сразу. Лишь когда они достигли следующего пролета, осторожно поинтересовалась:

— Зачем?

— Чтобы я мог остаться на ночь!

Глава 31

Синичка замерла в его руках. Прямо застыла, очевидно, забывая даже дышать хоть изредка. От удивления ее брови медленно поползли на лоб, а глаза увеличились в размере. Стали большущими — почти на пол лица.

В обрамлении густых длинных ресниц они выглядели нереально круто.

Как… кукольные. Темно-зеленые, с черными вкраплениями на радужке.

И с до охренения расширенными зрачками, которые и вовсе завораживали.

Красницкий уставился в них, не мигая, чувствуя, что и сам потихоньку теряется, уплывает. И хрен его знает, от выпитого ли на голодный желудок алкоголя или от ее… близости. К суровой реальности вернул вкрадчивый голос Синицыной, прозвучавший весьма взволнованно:

— На ночь?

— Да.

— У нас?

— И снова да!

Заторможенно моргнув пару раз, Ирина твердо заявила:

— Отпусти-ка меня!

Ему ничего не оставалось, кроме как осторожно поставить девушку на ноги. На здоровую стопу Синичка оперлась