Антон Ярев - Цветом света
Грек взглянул на часы – оставалась минута сорок. Он перевел дух, попробовал что-нибудь сообразить по возникшему поводу, но ничего не получилось. Королевич отсутствовал, остальные игроки мирно беседовали, никакого внимания к персоне Гречишникова не проявляли. Ровно через одну минуту и сорок секунд трубка зачирикала.
– Да! – гавкнул Александр и услышал сочувствующий голос Жени:
– Проблемы?
– Рассказывай.
– Так вот, об условиях: с твоей стороны одно – ты его поставил, с моей стороны их очень много, перечислять не буду, а то запутаюсь. Приезжай – поговорим.
– Куда?
– Ты пересечешь мост Александра Невского, а с правого берега пойдешь пешком обратно, аж до Лаврского моста. Представляешь, где это? Вот, батенька! Это тебе за то, что ты слишком мелко меня ценишь! Кстати, забыла сказать: придешь совершенно один…
– Как один?
– Ты знаешь, что такое «совершенно»? Вот так и придешь.
– Я не могу один!
– Боязно? Ничем помочь не могу. Никому из твоих мордоворотов я не доверяю… как и тебе…
– Да пойми ты!..
– Понимаю, но извини – вешаю трубку…
– Стой!..
– Впрочем, – вдруг сжалилась девушка, – возьми с собой Майка.
– Майк в отпуске.
– Твои проблемы, Грек.
– Мне нужно время.
– Так попроси. Подсказать волшебное слово?
– Пожалуйста, – слипшимися губами забубнил Гречишников, – дай мне часа четыре.
– Ух ты! Ну ладно, в полночь. И если – вот это вот задолби в свою голову – если тебе дорога жизнь, то не разболтай о нашей маленькой тайне кому ни попадя, тем более – ублюдку Хеллеру. До встречи.
Александр присел на стульчик возле окна, секунду подумал, набрал номер Майка.
– Ну, где же ты, родимый? – и облегченно вздохнул, когда услышал сухое: «алло».
– Грек?
– Извини, Майк. Ты мне срочно нужен.
– Обойтись нельзя?
– Одна важная встреча. Мне вообще сказали одному приходить.
– О-о, серьезно?
– Да потом разрешили с тобой. Представляешь, какое доверие?
– Кто это такой бурый?
– Ну-у… – протянул Грек и, приложив ладонь к трубке, шепнул. – Женька…
– Кто?!
– Кто, кто… Глухой?
– Перчик?
– Да.
Майк замолчал.
– Ну, где ты там? – не выдержал Грек.
– Я буду… Через два часа.
– Порядок. Встреча в двенадцать.
– Где?
– Ты заедешь за мной к Королевичу.
– Хорошо. Уже в пути.
Гречишников отдал трубку Пашку, потом передумал, отобрал и положил в карман своего пиджака, отдыхающего от хозяина на спинке стула.
– Еще раз извиняюсь, – вернулся Александр к прерванной партии.
Тот, чью фамилию мы не называем, милостиво развел руками:
– Ждем Ефима.
Но Королевич не заставил себя долго ждать. Игра возобновилась. Греку везло по-прежнему, только он этого не замечал…
Майк появился в двадцать два двадцать восемь. Капитан не пробыл в своем домике на Вуоксе и трех часов, только успел расслабиться – и вызов с «большой горы», поэтому был он ужасно злым: ничего не спрашивал, односложно отвечал и казался намного холоднее и спокойнее обычного.
Грек все четко выполнял по инструкциям, данным ему Женей. Без двух двенадцать они с Майком были на Лаврском мосту. Чертыхаясь и матерясь, простояли на нем, как два барана, минут сорок. Потом поплелись обратно к машине. На площади им перекрыло дорогу такси. Выскочил небольшого роста с усиками и кроличьими глазками человек, пихнул в руку Гречишникова клочок бумаги и отгазовал в неизвестном направлении.
– Какого дьявола? – вспылил Грек.
– Наша Женя очень даже не дура, – без настроения сказал Майк. – Нас все это время выгуливали.
Гречишников обернулся: от них очень шустро, хромым метром Пола Дэзмонда из «Take Five» [13] , удалялся какой-то обормот.
– Что на бумажке? – спросил капитан.
– Евгения Ромашенкова. Невский, 177, квартира 3. Записку… съесть… Она развлекается! Идем.
В названную квартиру они проникли под той же аурой конспирации. Молодой мужской голос спросил из-за двери: «Кто такие и к кому пришли?» Им пришлось назвать свои имена и, соответственно, указанное в записке. Высокий, грузный, едва ли совершеннолетний, но блекло и цинично ко всему относящийся парнишка проводил их в одну из комнат. Ничего лишнего: скромный растительный дизайн, несколько дискусов и скалярий в аквариуме, зашторенное окно, столик. На столике, конечно же, «Мартини», «Уокер», две бутылочки черниговского «Талера», несколько сэндвичей с черной икрой на бутерброднице, наливная тара всевозможных емкостей и дымящаяся сигарета в пепельнице. Вокруг столика три кресла. В одном сидела Женя, прекрасная, как никогда. Что делает с людьми фактор свободы!
– Доброй ночи, джентльмены, – приветствовала их девушка. – Извините за некоторую театральность: проверка. Прошу к столу. По части напитков здесь самообслуживание. Кстати, фуршет, Грек, за твой счет.
– Наглость из тебя так и прет, – процедил Александр, усаживаясь в кресло.
Майк же раздольно плюхнулся, нога на ногу, откупорил бутылку пива и – прямо из горлышка, одним ухом готовясь слушать.
– Ты только не гунди, Грек, – попросила Женя. – У меня с утра голова болит, я все еще проветриться не могу.
– Я звонил Москиту и Владику. Они не отвечают, – Гречишников открыл виски.
– Ну, это уж не моя вина. Обо всем надо было заранее думать.
– Что ты имеешь ввиду?
– То, что нельзя было меня трогать.
– Не понимаю. Они что же?..
– Москита и Карлика замочил Владик.
– Как? – опешил Грек.
– В подробностях?
– Почему?
– Наверное, совесть взыграла.
– Совесть? – он так и не налил себе виски, поставил бутылку на место. – А где Владик?
– Это так важно? – пожала плечами Женя. – Ну, допустим, несчастный случай на дороге. Возможно такое? Бывает?..
– Ну и в положеньице ты меня ставишь, – посерел Грек.
– Пошлешь его тамбовской маме рождественскую открытку… Я спасаю тебя, придурок.
Майк усмехнулся. Женя перехватила его взгляд, и оба они успокоились.
– Что ты хотела мне предложить? – Александр напустил на себя благосклонный вид и откинулся в кресле.
– Вы невежа, мистер. Никаких одолжений от вас мне не надо, – девушка широко улыбнулась. – Сделка, она и есть – сделка. Если что-то не устраивает, можешь убираться.
– Ну, извини, извини. Я на самом деле внимательно слушаю.
– Вынуждена напомнить: поставлены не все условия моей стороны, а посему – вопросы задаю я. Расскажи мне о Ташане.
– Черт! Я думал, ты мне скажешь!..
– Скажу. Но позже. Сначала я хочу от тебя услышать.
Александр глянул на Майка, тот мягко, но утвердительно кивнул. Грек налил виски, выпил, зажмурился, причмокнул языком и закусил бутербродом.
