Антон Ярев - Цветом света

– Я буду читать Моэма, – сказала она сквозь слезы.

– А я люблю Веллера, – невозмутимо вставил таксист.

– Что? – опомнилась Женя.

– Я говорю: Веллер мне нравится.

– Кто это?

– Писатель, наш…

Лесков открыл дверь из квартиры и чуть не сшиб с ног девочку:

– Милька? – отшатнулся он. – А где мама?

Миля задрала кверху голову и, шепелявя, отрапортовала:

– Мама в Кииве! Длаштуте, дядя Жея!

– То есть, тебя бортанули. В сотый раз.

Девочка утвердительно кивнула:

– Болтанули.

– Ну, проходи, – усмехнулся Лесков. – Где ж тогда тетя Дина?

– На улише ш длугой тетей…

– С тетей?..

Евгений обернулся на звонкий кашель натягиваемой пружины парадной двери. В подъезд вошла Дина. Подняла глаза, прислонилась к стене, и губы ее задрожали:

– Женька…

Евгений открыл было рот, но увидел в ее руках знакомый сверток и забыл, что хотел сказать:

– О, нет… – ни слова не кинув жене, пробежал мимо и выскочил на улицу.

Желтая машина была далеко, подкатывала к Декабристов. Лесков, не раздумывая, помчался за ней. Такси остановилось у светофора. Задыхаясь от пыли, он добежал до машины и увидел, что в ней едут другие люди. Светофор открыл зеленый глаз. Художник по инерции пролетел дальше и чуть не угодил под колеса, когда таксист поворачивал направо.

– Придурок! – крикнул незнакомый шофер через открытое стекло.

Лесков дышал как запущенный дифтеритик, голова разрывалась от колотящегося в ней сердца. А где-то там, у площади Тургенева, поворачивала еще одна желтая точка, в направлении Вознесенского проспекта мелькала третья…

– Женя!.. – услышал он за спиной далекий истошный крик.

Но что он мог сказать? Что устал не доказывать ей свою любовь, а убеждать себя в том, что ее любит?..

Евгений медленно побрел домой.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тихие лесенки,

Теплые печки;

Без куролесинки

Тут человечки

Слабо мяучат и

Медленно тают,

И не летают…

Увы, не летают

Вечером того же дня. «…Из далека-а-до-о-лга течет ре-ка-а Во-о-лга-а…» Горючая смесь: покер и Зыкина. Играли на квартире некоего Ефима Королевича. Ставки обычные. Играющих пятеро: естественно, сам Королевич, Александр Сергеевич – наша надёжа на то, что Двуликий Янус культуры и бизнеса все-таки презреет свою аномалию и переродится в единое полноценное (культуризнес, что ли?), а также были Грек, небезызвестный Вымпел, и человек, имя которого по ряду соображений упоминать не будем. «…Среди хлебо-ов спе-э-лы-ых, среди снего-ов бе-э-лы-ых…» Греку до неприличия везло, карта сама шла в руки. За полтора часа он всего три раза сбросил, но вовремя и не прогадал. Тем не менее, музыка раздражала.

– Котик, сделай потише! – крикнул Королевич в соседнюю комнату через закрытую дверь.

Невидимый котик послушался.

– Откроемся.

– Стрит, старшая – дама, – объявил Гречишников.

Партнеры покидали карты рубашками кверху.

– Постный день, – философично заметил Александр Сергеевич.

– Кому как.

Заверещала трубка Гречишникова. Квадратноголовый Пашок, сидевший все это время здесь же, в углу, с красочно оформленной Воронинской книжкой, поднес трубку хозяину.

Грек довольно кивнул:

– Да, я слушаю.

– Привет, – услышал он знакомый голос, но не поверил.

– Кто это?

– Женя. Перчик, если угодно.

– Не понимаю… Тебе делать нечего? Я отключаю трубку!

– Не спеши, Грек. Неужели не ясно: если я звоню, то не все ладно в Датском королевстве.

В этом действительно было что-то странное.

– Ты откуда?

– Тебе без разницы. Главное в другом. И постарайся понять меня правильно и отнестись к этому очень серьезно.

– Подожди минутку, – Грек отвлекся на остальных игроков: – Не возражаете?

– Небольшой перерыв на пользу, – улыбнулся Королевич, затягиваясь сигарой.

Грек поднялся и отошел к окну, подальше от игрового стола, и стал так, чтобы лицо его загораживал фикус:

– Что еще?

– Мне одиноко, Грек…

– Твои шутки уже осточертели!

– А я не шучу, я говорю чистую правду. И мне нужна помощь. За соответствующее вознаграждение, естественно.

– Значит так – звонка этого не было! Теперь скажи мне спасибо, и баиньки!

– Спасибо, дорогой, ты мне скажешь! – неожиданно рявкнула Женя. – Кретин! Недоносок! Я тебя из могилы тащу!.. «Спасибо»!..

– Я ничего не слышу, – флегматично проронил Александр.

– Деньги Ташана.

«Бензиновый король» насторожился.

– Прочистил уши?

– Подожди. Я перезвоню.

– Куда ты перезвонишь? – захохотала Женя.

– Так ты… – поперхнулся мыслью Грек.

– Да, как обычно. Бегать – мое хобби! Хотя, честно говоря, я устала. Ну, ты понимаешь…

– Что тебе известно?

– Достаточно, чтобы прикрыть твой зад.

– Ну, я слушаю.

– Э-э, нет! У любой сделки есть обоюдные условия.

– И мне стоит тратить на это время? – окрысился Александр.

– Откуда я знаю? Миллион долларов – ведь это пустячок… А двенадцать с половиной миллионов? – двенадцать с половиной пустячков?.. Я не ошибаюсь в расчетах?

– Что ты мелешь?

– Деньги, деньги, милый! Твои плачущие деньги! Если я до сих пор тебя не убедила, давай поиграем в другую игру: у тебя ведь есть бухгалтерия?.. Я о твоей «внутренней» бухгалтерии. Е-эсть, дорогой, – засмеялась Женя, слыша, как он молчит. – Запиши себе на бумажку, чтобы в спешке не забыть: «эй», «би», один, ноль, семь, три, два, два, шесть, пять, «эф». Ну и, конечно же – «би» два, что соответствует, если не ошибаюсь, банку Нью-Йорка. На досуге проверь, не было ли у тебя такой купюрки с физиономией Франклина.

– Подожди, на что ты намекаешь? – всерьез заволновался Грек.

– Я подросла, Саша. Я больше не намекаю. Насчет денег не беспокойся: вскрыла всего одну пачку – расплатиться за сервис. Великодушно приму в счет своих будущих законных. Итак, сколько времени тебе нужно?

– Десять минут.

– Всегда верила в твою деловую порядочность и последовательность.

Голос Жени пропал. Грек тут же перезвонил в офис:

– Кто это? Ворохов? А где Гревин? Черт!.. – вскричал он, но вспомнил, что не один в комнате и зашептался. – Это Александр Эмильевич говорит. Да, здравствуй. Слушай, Ворохов, включай «матушку». Можешь, я разрешаю. «Невидимку» запустил? Вот, молодец! Командной, конечно, черт возьми! «Алекс». Да, – Гречишников нервничал, по ту сторону трубки долго ничего не было слышно, потом Ворохов заматерился, опять тишина. – Что? Попал? Умница. Слушай код: «мама мыла раму»… Да, просто и со вкусом. Получилось? Теперь проверь следующее… – он продиктовал номер банкноты, который наговорила ему Женя, и минуты через три услышал ответ. – Есть? Блядь!.. Так, Ворохов, компьютерный ты мой гений, убивай «маму». Да убивай, убивай! Все в порядке. Сколько у тебя оклад? Не возражаешь, если я повышу ставку вдвое? Бывай!