Кэти Пирсон - Лучше только дома
И хватит о грустном. Спасибо за ваше с Карлом совместное письмо. Он, похоже, очень милый, — конечно, от него так и веет Калифорнией, но от тебя он без ума. Особенно приятно было узнать, что он «счастлив познакомиться с замечательной женщиной, которая каждое утро просыпается и говорит жизни «да»». Что-то я не припоминаю ничего подобного, когда сырыми, темными, мерзкими январскими утрами тебе приходилось вскакивать в половине восьмого, чтобы отправить меня в школу. Но разрушить иллюзию я не решилась. И потом, он прав: энергии в тебе с избытком. Замечательно, что Карл это оценил.
По телефону ты говорила как-то уклончиво. Может, встретимся, обсудим поездку? Какие у него дочери, как тебя приняли? А у нас здесь что ни событие, то катастрофа. Алекс вернулся со съемок, но это не значит, что он стал чаще бывать дома. По-прежнему погружен в работу, на монтаж фильма отпущено всего четыре недели. Потом начнется озвучка, но это уже пустяки, жизнь вернется в привычную колею («с надеждой добавила она»). В наших отношениях как будто кто-то нажал кнопку «пауза», и неизвестно, что будет дальше. Жду, когда кто-нибудь придет и ткнет в «пуск». Могла бы, конечно, и сама нажать, но не знаю, стоит ли.
Самое плохое, что тут случилось без тебя, — Бет угодила в клинику с нервным срывом. Том говорит, что напряжение накапливалось постепенно, а последней каплей стало открытие, что их сын Уилл, милый, обаятельный мальчик, уже несколько месяцев подряд прогуливает уроки. Он врал и в школе, и дома, а в оправдание приносил поддельные записки от Бет — просьбы отпустить его то к терапевту, то к дантисту. До сих пор не могу в это поверить. Бет приняла эту историю близко к сердцу, ведь она всю жизнь старалась быть хорошей матерью, а теперь выяснилось, что до идеала ей далеко.
Почему все в жизни достается с таким трудом? Уволившись, я была уверена, что раз и навсегда избавилась от стрессов, но не тут-то было. Новый стресс подкрался незаметно — на этот раз под маской вечной, грызущей тревоги за то, что ненароком нанесешь детям непоправимый ущерб, за который они потом будут расплачиваться всю жизнь. Мы слишком много знаем и слишком редко позволяем себе расслабиться и просто побыть мамой. Хорошая мама, плохая… почему нельзя быть просто мамой, у которой случаются как удачные, так и не совсем удачные дни? Неужели и ты так же нервничала, пока я росла?
Том считает, что нервное расстройство у Бет — это наследственное. А ты знала, что однажды ее мать тоже лечилась от клинической депрессии? Вы вроде бы не дружили, но ты наверняка была в курсе. А мне ничего не говорила. Но Том уверен, что у Бет от природы неустойчивая психика. То-то ее мать всегда казалась мне странной! Помню, однажды за чаем у них в гостях я рассказала анекдот, который в то время обожала: «Как узнать, что с тобой в постели лежит слон? — По букве С, вышитой на кармашке пижамы». Мать Бет сначала истерически расхохоталась, а затем принялась всхлипывать. Бет смутилась, и мы обе сделали вид, будто увлечены картофельной запеканкой. Об этом случае мы никогда не вспоминали — наверное, потому, что на первое место ставили собственные проблемы. Эмоционально неуравновешенные пригородные мамаши нередко встречались в семидесятых, все мы мирились с этим явлением и не проявляли к нему никакого интереса. Отношения между Бет и ее матерью были напряженные, поэтому Бет так любила бывать у нас. Тебя она обожала. Но чтобы Бет — и в клинике неврозов? Можешь себе представить?
Кому: Делиссе, [email protected]
От: [email protected]
Тема: Приемные часы
А может, тебе все-таки не стоит навещать Бет? Если верить Тому, она до сих пор ни с кем не разговаривает. Подождем день-другой, потом созвонимся с ним. Наверное, немного погодя небольшая доза Делиссы ей не повредит. Хорошо все-таки, что ты приехала. Напрасно ты волнуешься, я совершенно здорова, разве что немного устала. На этой неделе я занята, но давай все-таки попробуем встретиться в следующие выходные.
Кому: Джею, [email protected]
От: [email protected]
Тема: Однажды, давным-давно…
Интересно, что сказочники имели против матерей? До сих пор девчонки были равнодушны к старинным волшебным сказкам. По их мнению, все сказки в мире написал Уолт Дисней, — неудивительно, ведь они пересмотрели все его мультики, какие только есть на свете. Но вчера вечером Дейзи вдруг потребовала почитать ей «Золушку». Матильда назло сестре захотела слушать «Белоснежку», поэтому пришлось читать им по очереди, ломать голову, зачем сказочным мамам понадобилось умирать в молодости, и отгонять жуткое видение: Джессика в роли злой мачехи. Или еще похуже: Джессика — обожаемая «вторая мама».
Из клетки хомячихи Блонди слышался скрип колеса — традиционная вечерняя разминка. Мне вспомнилась ее предшественница Пушинка, ее безвременная кончина и радость Матильды — оттого, что теперь у нее будет новый хомячок, лучше прежнего. Неужели так произойдет и со мной? Я подхватила Дейзи, перекинула ее через плечо, как мешок, и она довольно взвизгнула.
— Хватит сказок, давно пора спать.
Оказавшись в постели, Дейзи обняла меня обеими руками, и мы приступили к вечернему «поцелуйному ритуалу». А когда я тушила свет, Дейзи спросила:
— Мама, а ты будешь со мной всегда-всегда?
Меня бросило в ледяной пот. То, чего я до дрожи боялась, повторилось. Только теперь дети уже подросли и понимали, чем может кончиться тяжелая болезнь.
— Всегда, — заверила я, на всякий случай скрестив за спиной пальцы.
Я заглянула к Матильде, а она выпросила «обнятушки» — на нашем языке это означает, что я должна прилечь рядом с ней и поболтать о том, как прошел день. Мы лежали обнявшись, лицом к лицу, Матильда щебетала, а я не сводила глаз с ее уморительной мордашки. Все время быть с детьми — значит постоянно соприкасаться, трогать, чувствовать. Никогда в жизни у меня не было столько физических контактов — прогулок за руки, объятий и поцелуев. Иногда они надоедают, но чаще поднимают настроение. Вот и сегодня, пока я читала Дейзи, она рассеянно и нежно гладила меня по руке. По этой близости я и тосковала, пока работала. Да, маленькие дети порой невыносимо раздражают, но мои отношения с ними в последнее время изменились к лучшему, это точно. Сейчас рядом с ними мне уютно и физически, и эмоционально. Обидно будет снова заболеть — особенно теперь, когда я уже почти свыклась с бременем материнства.
Помню, во время первого курса лечения меня мучила не столько тошнота после химиотерапии, сама по себе штука неприятная, сколько апатия и ощущение вечного похмелья. Причем нешуточного похмелья — из тех, что бывают после трех бутылок текилы и бутылки шампанского под аккомпанемент дешевого бренди. (Нет, до такой степени я никогда не напивалась, зато хорошо представляю себе, что после этого чувствуешь.) С детьми надо прежде всего быть энергичной.
