Ирина Лобановская - Злейший друг
Только Ксения не умела любить. И не понимала, что это такое. А когда поняла… Вот тогда она и бросилась помогать Варьке и Марусе, сидеть с детьми, таскаться по магазинам и поликлиникам…
Первую отметину неведомого врага Ксения обнаружила на премьере в Доме кино. Хотя разве этого не было в ее жизни и раньше? Навалом! Но как-то размыто, довольно предсказуемо и даже вяло и кисло — козни тоже надо творить с умом и фантазией, иначе получается переваренный кисель, а не настоящая острая интрига. О-о, интриган — это натура, суть, призвание! Это жизнь, полная динамики и бешеного ритма, страсти и размаха эмоций, простора воображения и радости мести, напряженная, сложная, активная жизнь! А то, что было у Ксении раньше…
Ну, дрязги, конфликты, ссоры из-за театральных уборных… Возмущения из-за неверного распределения ролей… И каждая — буквально каждая — актриса считала это несправедливым, оскорбительным. Обиды, слезы, крики, скандалы, обвинения — ложные и не очень… И ты живешь в этом мире, ты в нем купаешься, этаким сладким и сочным ананасом в шампанском, ты его любишь, обожаешь, лелеешь… Ты уходишь в него с головой, хуже — с душой и не понимаешь уже, как можно жить иначе… Есть ли она, другая жизнь? Без рытвин на дороге… Но малые люди хорошо умеют ставить палки в колеса большим, говорил когда-то Валентин.
И не почести, не титулы и величие составляют для человека реальную ценность, а мнение публики.
Истерики в театре…
— Ты с ним спишь, сука, вот потому тебе и роль!
— Ах, как же иначе? Да у тебя муж служит в Госкино! И он большой чиновник от искусства! Ну как ему не подсобить родной женушке!
— Нет, вы подумайте, подумайте! Опять эта блядища на самом верху! Снова роль у нее! Кому она только так нравится, эта страшила?! Нос оглоблей, рот скрепкой! Волосы как шерсть у дворового пса! А потом от нее разит! Никакие дезодоранты не берут! Хоть бы мылась почаще!
И так постоянно.
Рецензии, к которым был неравнодушен Сашка, Ксения старалась читать пореже. И всегда хорошо знала, кто из критиков начнет вновь рассыпаться в похвалах, а кто — стараться укусить побольнее. Даже неинтересно. А таланты всегда притягивают к себе ненависть, лишь посредственность не заводит себе врагов.
Читая эти критические рецензии, она нередко вспоминала легенду о царе Соломоне.
Он задумал устроить такой пир, чтобы накормить всех животных земли. Уже заготовил полный запас еды для этого пиршества, по расчетам все сходилось, думал созвать всех животных со всей земли. Как вдруг… Из моря-океана выползло некое чудище, в три приема слопало все заготовленное и спросило царя, что это, собственно, было?
Шокированный Соломон честно ответил, что хотел устроить пир для всех животных всего мира. Чудище искренне удивилось:
— Гм… Я самый малый из моего семейства, которое живет в пучине морской. Но каждому из наших требуется в три раза больше еды для легкого второго завтрака перед нормальным обедом.
Читаешь рецензию, очень внимательно читаешь, и чувствуешь, по сути, то же, что чувствовал в тот момент, видимо, царь Соломон.
И сознание, убеждение, что жизнь устроена именно так, а не иначе. Но кто ее так устроил? И зачем, и почему… А через почему… Святитель Григорий Палама говорил, что слово можно опровергнуть другим словом, аргумент опровергается аргументом, но чем можно опровергнуть жизнь?
И этот новый враг… Явившийся нежданно, хотя Ксения всегда была готова к появлению злобных. Тех, которые злопыхатели… Однако такого она не ждала.
В Доме кино была почти сорвана премьера, потому что сразу — сразу! — это больше всего потрясло Ксению — не сумели приехать ни режиссер, ни представители Госкино, ни другие важные лица. Премьера, правда, состоялась — отменять не стали, — но как жалко и уныло она выглядела! Изначальным провалом.
Ксения тогда изумилась. Что произошло?
Началась красная линия — последовательная борьба, война с великой актрисой Ледневой, успевшей перейти дорогу и насолить слишком многим, чтобы было можно вычислить из их огромного количества главного пакостника.
Рецензии — все сплошь — стали отрицательными. Перестроились даже лизоблюды, которых и сама Ксения переваривала с трудом. Уж больно льстили. Но теперь… Что случилось?
— У каждого свой крест, — заявил Сашка. — Тебе выпал такой. Вот и неси его.
— Ольгин Максим на днях тест в Интернете откопал: «К какой вере — из основных мировых религий — вы тяготеете», — сказала Ксения. — Представьте, что вашу экспедицию занесло на дикий остров. Вас поймали дикари. Их больше, поэтому победить их или убежать невозможно. И они заявляют вам: нам нужен один из вас, чтобы принести его в жертву богу дождя. Дадите — мы вас отпустим. Не дадите — принесем в жертву всех. Кого вы им выдадите? Варианты ответов такие: «Сам пойду», «Отдам своего врага из экспедиции», «Отдам своего друга», «Отдам кого-нибудь случайного и мне почти незнакомого, к которому нет никаких чувств — ни положительных, ни отрицательных», «Бросим жребий. Уж на кого выпадет». Ты выбрал свой вариант? Теперь расшифровка. Если вы выбрали первый вариант — вы настоящий христианин. Если выбрали второй — вы тяготеете к принципам ислама. Вариант три — вы, по сути, буддист. Вариант четыре — наиболее подходящий для иудаиста. И наконец, вариант пятый — выбор неверующего человека. Честно, я выбрала именно его. А ты? Сашка помолчал.
— И-е… Я тоже. Интересно… Ясно одно — человек не может жить без веры. Если нет нормальной и естественной веры в Бога, она подменяется суевериями. Кто-то верит в Вангу, экстрасенсов, НЛО или йогу, кто-то — в могущество науки, технический прогресс и материальность происхождения мира, в Дарвина или Маркса, кто-то верит в себя, в свой разум. Я верил понемножку во все вышеперечисленное. Таков был когда-то обычный набор советской творческой интеллигенции, доставшийся мне по наследству от родителей. А ценность человека в итоге измеряется не той истиной, которой он владеет, а тем трудом, который он приложил для ее приобретения.
— Трудишься, приобретая? — Ксения закурила. Сашка серьезно кивнул:
— Тружусь… Никогда не подозревал, как это сложно и хорошо — трудиться над самим собой…
И вдруг прочитал с выражением:
Секрет успеха: липшего не братьВ стремлении к достатку слишком смелом,В чужие игры не играть, не вратьИ не своим не заниматься делом!
Ксения подымила в потолок.
— Сам сочинил?
— Вау! He умею. Римма Казакова.
— Значит, ты считаешь, что я занимаюсь не своим делом?
— Только не это! — завопил Сашка. — Я в жизни такого не думал и не говорил! Просто это тоже заповедь. Изложенная стихами. Не религиозная, но правильная.
