Татьяна Туринская - Спроси у зеркала
Довольная произведенным эффектом, хозяйка провела гостью дальше по коридору:
— А вот это гостевая, — и жестом фокусника, достающего кролика из цилиндра, открыла перед Ларисой дверь.
Эта комнатка была меньшего размера, но и маленькой ее назвать было сложно. По крайней мере, в ней совершенно свободно умещались не только две односпальные кровати, но и крошечный столик, рассчитанный, видимо, сугубо на поднос с кофейными принадлежностями, и два мягких уютных полукресла. Дверь в ванную комнату была чуть приоткрыта, и Ларисе даже не довелось проходить, чтобы обнаружить, что здесь тоже и комната и ванная решены в едином стиле и цвете, на сей раз светло-сиреневом.
— А это, — Изольда Ильинична провела гостью дальше, к самому концу коридора третьего этажа. — Это еще одна спальня. Мы отвели ее для Валерика. Правда, он бывает у нас очень редко, с ночевкой — так еще реже. Но мы для себя решили, что это его комната. По крайней мере, мы надеемся, что когда он женится, станет бывать у нас чаще. Естественно, вместе с супругой. Для него же и цвет подбирали — Валерик у нас любит розовые тона.
Хозяйка мило улыбнулась, впуская Ларису. Эта комната не уступала размерами первой, хозяйской. А отделана была, пожалуй, еще более шикарно. Нежно-розовый цвет окутывал, обволакивал негой, словно уговаривая путника отдохнуть, присесть в глубокое уютное кресло, пройтись босиком по мягкому ковру, прилечь на пушистое покрывало… Провела Изольда Ильинична Ларочку и в ванную комнату, существенно превышающую размерами ее собственную, желтую ванную. Здесь вместо традиционной стояла шестиугольная неправильной формы ванна-джакузи, а в углу пристроился упрятанный за матово-стеклянные стены кабинки душ. Стоит ли говорить, что все это великолепие было восхитительно-розового, этакого зефирного цвета?!
— Дааа, — протянула потрясенная гостья. — Остается только позавидовать Валеркиной жене. Хотела бы я иметь такую спальню!
Изольда Ильинична плотоядно улыбнулась — не этого ли результата, не этих ли слов она добивалась?! Но это еще не все, экскурсия еще не закончена, ведь Ларочка еще не видела самый лакомый, самый аппетитный кусочек этого дома!
— Ах, детка, это еще не все! Давай-ка спустимся на первый этаж, я покажу тебе, где мы отдыхаем.
Сам по себе бассейн, наверное, не вызвал бы у Ларочки такого восторга — ну бассейн и бассейн, что она, бассейнов никогда в жизни не видела? Но в сочетании с зимним садом создавалось впечатление самого настоящего, пусть и маленького, кусочка рая: голубая вода тихонько плескалась, то и дело посягая на бережок, усыпанный натуральным крупным песком, камешками-окатышами и самыми настоящими ракушками, и буквально тут же, у самого 'берега', начинались заросли экзотических растений — тут тебе и пальма, тут тебе и разлапистый, с резными листьями куст, названия которого Лариса не знала, тут тебе и тропические лианы, и орхидеи нескольких сортов! И даже птички свободно летали, щебетали себе в удовольствие над всем этим великолепием!
— Ой, тетя Зольдочка, какая прелесть! — не сдержала эмоций Лариса. — Я так за вас рада, вы просто не представляете! Как здорово! Вам теперь и в отпуск ездить не надо — вот он, собственный кусочек рая, всегда при вас!
— Ну что ты, детка, — возразила хозяйка. — Разве можно отказывать себе в полноценном отдыхе?! Нет, милая, это так, расслабиться после тяжелого дня, отдохнуть. Владимир Александрович, например, любит немножко понырять после сауны. А я и без сауны это дело уважаю. Ну что, пойдем к Валерику? Он нас, наверное, уже совсем заждался.
И Изольда Ильинична повела гостью по широкой лестнице на второй этаж, где располагалась просторная гостиная.
— Владимир Александрович скоро должен подъехать. А из гостей никого больше не будет, только его брат, Анатолий Александрович, да ты его знаешь. Я, знаешь ли, терпеть не могу свой день рождения. Вот дни рождения Валерика и Владимира Александровича для меня настоящие праздники, а свой собственный терпеть не могу. Для меня это не праздник, а сущее наказание. Особенно, если много гостей. Как будто каждый из них пришел сообщить мне, что я постарела еще на один год: вот и еще один год ты потеряла, Изольда Ильинична, еще на целый год приблизила собственный конец…
— Ну не надо о грустном, тетя Зольдочка! Не думайте вы об этом годе, принимайте этот день, как данность. Просто пришли друзья, которых вы не так уж часто видите, просто желают вам всяких благ.
— Спасибо, детка, спасибо, — перебила ее Изольда Ильинична. — Да я все же предпочитаю в этот день видеть только родных, только самых близких людей. Никого, кроме семьи. У меня ведь уже никого не осталось, родители мои умерли давно, а братьев-сестер никогда и не было. У Владимира Александровича тоже только брат остался, он вообще один, никогда женат не был. Да ты — вот и вся моя семья…
— Но я… — возразила было Лариса.
— Не спорь, — прервала ее хозяйка. — Если я говорю — семья, значит, считаю тебя членом нашей семьи. Ах, Ларочка, родная моя! Знала бы ты, как я хотела родить дочь! Ничего не получилось, после Валерика ничего не получилось… А тут нам тебя просто сама судьба послала. Ты была такая хорошенькая, как куколка! И такая послушная! И я как-то сразу полюбила тебя, как свою дочь. Поэтому, детка, не спорь. Сделай мне такой подарок на день рождения, ладно? Ты можешь считать как угодно, но не сможешь запретить мне считать тебя дочерью.
Лариса стушевалась. Она-то, конечно, тоже считала тетю Зольду довольно близким человеком, но роднёй? И лгать не хотелось, но и расстраивать именинницу жестокой правдой не было никаких сил.
— Тетя Зольдочка, я вас тоже очень люблю, правда-правда! Вы ведь мне почти как мама. Вы ведь в меня вложили не меньше сил и трудов, чем родная мать!
Изольда Ильинична бесхитростно улыбнулась, а про себя подумала: 'Милая моя! Да родной матери до тебя и дела-то никогда не было! Уж если кто в тебя что и вложил, так благодарить за это ты должна только меня, а уж никак не родную мамашу, кукушку несчастную!'
Тем временем дамы подошли к скучающему в одиночестве Валерику.
— Ну что, дети мои, — сказала Изольда Ильинична. — Предлагаю пока выпить аперитивчику. Как насчет мартини? Или лучше 'Чинзано'? А там и Владимир Александрович подъедет с Анатолием. А то неудобно как-то без них за стол садиться. Согласны?
Десертный столик с напитками и маленькими канапе для особо проголодавшихся стоял тут же, под рукой. Валера быстренько приготовил напитки, протянул бокалы сначала матери, потом Ларочке.
— Ну что ж, дорогие мои, за встречу, — опередила всех Изольда Ильинична. — Я очень рада видеть вас обоих в полном здравии. Совсем забыли обо мне, бросили в лесной, можно сказать, глуши.
