Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)
– У тебя славная дочь, – заявила она, будто продолжая прерванный разговор, – очень на тебя похожа.
– Спасибо, – улыбнулась Инна. Она уже потянулась за вскипевшим чайником, как раздался протяжный звонок в дверь.
Кристина.
– Должна тебя предупредить. Это моя подруга, и она бывает… несдержана на язык. Заранее прошу прощения.
Она прошла в прихожую, открыла дверь и посторонилась, пропуская стремительную и растрепанную Кристину.
– Привет, милая. Кто у тебя? Леха?
– Нет, – на руки Инны упала сумка, сверху – пакет, а еще сверху – коробка с печеньем.
– А кто? – Кристина на секунду прекратила разуваться и уставилась на подругу снизу вверх.
– Коллега по работе. Так что веди себя прилично.
– О, я просто верх приличия, милая. Где дети?
Не дожидаясь ответа, она забрала пакет, и проследовала в детскую, откуда незамедлительно раздались приветственные вопли.
Инна пожала плечами и вернулась на кухню. Ольга уже успела разлить по чашкам чай, и курила, сидя на подоконнике. Пришлось подходить к ней, отбирать сигарету и, затушив, выбрасывать в ведро.
– В нашем доме не курят, – объяснила Инна в ответ на возмущенный взгляд.
– Да? А чего еще не делают в вашем доме? – Ольгин палец нахально опустился на Иннину ключицу и провел дорожку вниз – вдоль выреза футболки. Инна отпрянула, и спиной налетела на неслышно вошедшую в кухню Кристину.
– Так-так-так, – протянула та, – интересно.
– Знакомьтесь. Кристина, Ольга. Кристина – моя подруга. Ольга – коллега по работе.
– Очень приятно, – само изящество, Ольга спрыгнула с подоконника и протянула руку.
– А уж мне как приятно, – хмыкнула Кристина, – Рубина, вынимай печенье и дай мне чаю. Ведь день в бегах – присесть некогда было.
Инна послушно подала чашку. Кристина уселась справа – у подоконника, Ольга снова расположилась слева. Они буравили друг друга насмешливыми взглядами, и Инна чувствовала себя между двух огней. И это при том, что общались обе исключительно с ней, но не друг с другом.
– От жены есть известия? – Спрашивала Кристина, старательно отслеживая на лице Ольги реакцию на слово «жена».
– Нет, – коротко отвечала Инна.
– Ты планируешь возвращаться на работу? – Ненавязчиво интересовалась Ольга.
– Да.
– Дети теперь будут жить у тебя?
– Нет.
– Хочешь, сходим как-нибудь все вместе в цирк?
– Да.
– Женька звонила?
– Нет.
– Отец твоей дочери – Алексей?
– Да.
После второй чашки чая терпение Инны лопнуло.
– Дамы, я прошу прощения, но мне нужно к детям. Если хотите – предлагаю вам продолжить общение без меня.
Как и следовало ожидать, Ольга тут же начала прощаться. Как и следовало ожидать, Кристина решила остаться. И не успел на щеке Инны остыть прощальный поцелуй, не успел стихнуть звук захлопнувшейся двери, как она приступила к допросу.
– Ну и как это понимать?
– Никак, – пожала плечами Инна, – Кристин, от твоих тридцати минут осталось десять. О чем ты хотела поговорить?
– Что происходит? Кто эта шикарная женщина, которая так откровенно к тебе клеится?
– Это коллега по работе.
– Это я уже слышала, – от Кристины так просто не отстанешь, – ты с ней спишь?
– Нет.
Инна демонстративно открыла входную дверь и кивнула в ее сторону.
– Мои десять минут еще не прошли! – Возмутилась Кристина.
– Верно, но лимит хамских вопросов на сегодня исчерпан. Брысь.
Возмущаясь и стеная, Кристина послушалась. Инна закрыла за ней дверь, прошла в гостиную и взяла в руки фотографию в рамке, на которой были сняты они втроем – она, Лиза и Даша.
Все трое выглядели удивительно счастливыми, да ведь и были такими, были.
Инна вздохнула, коснулась губами Лизиного лица на фото, и, сглатывая слезы, прошептала:
– Мне очень тебя не хватает, моя девочка. Очень.
Поставила фото на место и пошла кормить детей мороженым.
***– Где у вас тут вход в онкологическое отделение? – Женя за рукав поймала пробегающую мимо медсестру.
– Налево, вдоль тополей, и вниз, – на ходу ответила та, и побежала дальше.
– Замечательно, – проворчала Марина, – лесом, полем, полем, лесом, третий справа от луны.
Женя молча кивнула и пошла в указанном направлении.
За сегодня они уже седьмой раз спрашивали дорогу, но к цели так и не приблизились – возникало ощущение, что при строительстве этой огромной больницы у инженеров была отдельная задача – сделать так, чтобы некоторые отделения было просто невозможно найти.
Они бродили вокруг, внутри, по коридорам, шли через соединяющие разные здания перешейки, но увы – им попадались какие угодно отделения, кроме нужного.
– Смотри, тополя! – Марина схватила Женю за руку, и тут же отдернула, будто обжегшись. После вечера на корабле они по негласной договоренности избегали касаться друг друга – ограничивались только словами, без рук.
За тополями обнаружился пригорок, у подножия которого высилось небольшое трехэтажное здание, которое на поверку и оказалось онкологическим отделением.
Сердце Жени тревожно забилось. Они были близки к цели как никогда. Она осматривалась кругом, пытаясь представить, как жила здесь ее Ленка. Вот по этим аллеям она гуляла, на этих лавочках курила. А в какой-то из этих палат – спала.
– Идем же! – Видимо, Марина тоже почувствовала, что конец поисков близок. Она первая зашла в холл, поискала взглядом кабинет завотделением, и, постучав, решительно вошла внутрь.
Когда запыхавшаяся Женя вошла следом, Марина с пожилой толстой женщиной в белом халате уже листали вместе больничный журнал.
– Са-ви-на, – бормотала заведующая, перебирая фамилии, – да, есть такая. Лежала на третьем этаже, в триста второй палате.
– Как лежала? – Удивилась Женя. – Она не могла здесь лежать.
Марина не дала ей продолжить – схватила за руку, и потащила к выходу из кабинета, на ходу благодаря заведующую.
– Ну ты чего? – Возмущалась она всю дорогу наверх, на третий этаж. – Ей же надо было где-то спать, так? Значит, лежала конечно.
Об этом Женя как-то не подумала. Думалось вообще плохо – мысли отказывались выстраиваться в стройные цепочки, зато чувств было столько, что в груди не помещались.
На третьем этаже в их ноздри пахнул запах больницы – спирта, бинтов и лекарств. Марина пробежалась по коридору, отыскала сестринскую, и шагнула внутрь. Женя последовала за ней.
– Здравствуйте, – сказала Марина, останавливаясь перед заваленным бумагами и папками столом, – мы ищем Лену Савину.
– Леку? – Раздался из-за папок тонкий голос, и от того, что сказал этот голос, и КАК он это сказал, Женя чуть не рухнула в обоморок.
