Разводные процедуры - Лика Ланц
А может, не будь рядом со мной Марка, я б сосредоточилась и смогла снова выдюжить, но, как бы эгоистично это не выглядело, я безмерно устала бодаться. С мужем, с Владиком, с судьбой, что навесила на меня слишком тяжёлый хомут.
— У тебя? — всхлипнула я и уткнулась лицом в его восхитительное пальто, что пахло туманом, этим мужчиной, какой-то надеждой. Кажется, я ещё не разучилась верить в чудеса.
— Ну, а у кого же ещё? — проворчал он и прижался губами к моим волосам. — В общем, я кое-что придумал, сейчас мы быстренько всё обсудим и будем действовать.
И он выложил мне свои идеи.
— Можешь не переживать. С твоего бывшего мужа мы стрясём всё, до копейки. Всё, что вам с Андреем причитается. Уж поверь мне, Евгений Петрович постарается. А пока… пусть твой бывший насладится свободой. Боюсь, она ему скоро надоест, когда не из кого будет кровь пить.
— И что тогда? — я прекрасно понимала, о чём толкует Марк.
Олег и раньше особо о быте не задумывался. Нет, делал, что полагается, но часто из-под палки. Тот же мусор вынести. Про приготовить еду я вообще молчу. Не самая сильная его сторона. Разве что при должном старании и усердии, коими он владел так себе.
Я даже с весельем подумала, каково ему придётся. Квартиру жаль. Он за один день умудрился устроить хаос, страшно подумать, что будет через неделю или месяц.
— Думаю, он быстро найдёт, на кого переложить все эти обязанности.
Неприятно кольнуло. Ну, одно дело, он будет тут один вариться, другое — у него снова кто-то появится. Не исключено — всё тот же Артур Петрович.
А может, весь этот фарс для того и создан? Чтобы меня поскорее выжить? Он же не мог не понимать, что я найду какой-то выход? И вчерашний бросок «к телу» — всего лишь способ надавить, напугать, заставить действовать? Расчистить ему путь?
Марк, наверное, все мои эмоции, сомнения, горечь считал с лица, а поэтому сжал ещё крепче и твёрдо пообещал:
— Я даю тебе слово, Мила, здесь он жить не останется в любом случае. Как бы ни сложились обстоятельства дальше. Он вылетит отсюда ракетой и будет долго освещать путь горящей задницей.
И тут мне стало смешно. Я смеялась, выплёскивая напряжение, сложные мысли, нерадостные размышления.
— Спасибо, Марк, — погладила я ладонью лацканы его пальто, — ты сделал мой день. Ты мой герой.
— Твой? — тут же поймал он меня на слове, как раньше поймала его я.
— Мой, — кивнула уверенно и получила жаркий поцелуй.
— Тогда пошли собирать вещи?
Я покачала головой.
— Вначале работа. Вещи — вечером.
Я побаивалась его матери. Но когда выхода особо нет, то вариант очень даже приличный. А потом найдётся для нас другое жильё. Всё наладится. Чёрная полоса не может длиться вечно.
— Тогда я тебя встречу вечером.
— Не надо, — покачала я головой. — Это неудобно. Мы на разных машинах, да и не по пути тебе.
— Надо, Мила, — жёстко сказал Марк. — Так мне будет спокойнее. К тому же, мне не нравится твой начальник.
Ох, знал бы он, как мне вся эта ситуация с Владиком не нравится. Но жаловаться ещё и на это сейчас — перебор.
— По тому, как ты отвела глаза, ты не хочешь об этом говорить.
— Можно сказать, и так, — нашла я силы встретиться с Марком взглядом. — Но есть вопросы, которые я должна решить сама. Скажу только одно: я в шаге от того, чтобы лишиться работы. И это накануне развода, когда будет решаться вопрос не только жить или не жить с мужем. Я переживаю, как бы он не попытался отобрать у меня сына.
— Этого не случится, Мила. А работу мы тебе найдём, обещаю.
— Я ничего другого не умею, — тяжело вздохнула я. — Ну, то есть я могу стать менеджером где-то в другом месте, это безусловно. Но мне очень нравилось работать в книжном магазине. Понимаю, что сейчас стоит вопрос не в моих удобствах и предпочтениях. Я, конечно же, буду искать и что-то найду, но на всё нужно время. А я тут в каком-то заколдованном кругу очутилась, когда всё рушится и валится.
— Это нормально, когда жизнь меняется. Постепенно всё придёт в норму, поверь.
И он снова обнял меня. Бережно, баюкая, как ребёнка, вливая в меня какие-то невероятные силы, которыми щедро делился, и я не могла это не почувствовать.
— Просто доверься мне, Мил, — снова попросил он о чём-то очень важном для себя. — Я помогу. Я сделаю всё, чтобы ты успокоилась и была счастлива. Позволь мне. Я ничего не требую взамен, кроме твоего доверия. Я бы хотел, конечно, — хмыкнул он мне в макушку, — но это только мои трудности, понимаешь? Ничего против твоей воли. Ничего из того, к чему ты не готова или не хочешь дать. Даже если вдруг у нас никогда ничего не получится… я имею в виду, когда два «я» превращаются в «мы», я не стану тебя упрекать. Я ведь осознаю, что всё закрутилось стремительно, в самое непростое для тебя время. И я сам не хочу, чтобы ты была со мной только из благодарности или чувства вины. Нет, мне это не нужно. Я хочу другого, Мила.
Он всё говорил и говорил, а мне становилось легче и легче на душе.
Он озвучивал мои страхи, будто видел меня насквозь. А может, так оно и было. Ещё никогда я не встречала такого удивительного мужчину, который бы понимал и чувствовал то, о чём я не произносила вслух.
И я по-настоящему прониклась доверием. Всей душой хотела, чтобы в этот раз моё сердце не ошиблось, не разбилось на тысячи осколков, не знало подобных потрясений, которые сделали больно и поселили неуверенность в себе, собственных силах и действиях.
Я вернулась домой почти спокойная. Приготовила завтрак, растолкала сына, покормила, вымыла посуду и отправилась на работу. Впереди меня ждало ещё одно испытание. И оно не дало мне даже шанса на передышку, свободу для маневра. Стояло и ждало меня на пороге офиса. Наверное, Владислав Владимирович приехал сегодня пораньше и решил подышать воздухом, орлиным взором наблюдая, кто нынче на работу приходит с опозданием.
Я пришла вовремя, но это не избавило меня от пристального внимания шефа.
— Милана Сергеевна, — демонстративно посмотрел он на часы, но нет,
