Мой первый, или Ошибка прокурора - Юлия Юрьевна Бузакина
Выстрел обжег правое плечо. Вздрогнув от сильной боли, Андрей выстрелил в ответ. Они стреляли снова и снова, до тех пор, пока в обоймах не закончились пули. Хлынула кровь. Никита покачнулся, медленно осел на пол и больше не подавал признаков жизни.
Андрей чувствовал, как горит в груди, как разрывает от адской боли плечо, и тоже медленно оседал вниз.
— Шувалов! Говорил я тебе, не суйся сюда! — Вытаращив глаза и размахивая пистолетом, вверх по металлической лестнице бежал Мокрушин.
Андрей хотел что-то ответить, попытался поднять руку, но перед глазами все померкло.
Глава 44 и эпилог
— Андрей… — Я сидела в больничной палате у его постели и тихо всхлипывала. — Ну зачем ты туда поехал, а? Неужели нельзя было оставить работу спецназу?
Он слабо улыбнулся и попытался повернуться на жестком матрасе, но грудь тут же пронзила острая боль. Поморщившись, Андрей накрыл мою руку своей горячей ладонью.
— Насть, его нельзя было упустить. А они бы упустили. Точно бы упустили, — хрипло шепнул он. — И тогда бы не было у нас с тобой никакой свадьбы.
— А теперь будет? — Я снова всхлипнула.
— Будет, Настенька. У меня серьезное ранение только одно. Пулю извлекли, рану зашили. А то, что осталось на груди, это так, синяки. Меня спас бронежилет.
В палате появилась Анастасия Аркадьевна.
— Андрей, там журналисты к тебе рвутся. Очень хотят интервью взять.
— Никакого интервью! Пусть убираются! — прохрипел Шувалов.
— Я им так и сказала, а телохранители подтвердили.
— Какие еще телохранители?! — Андрей поморщился от боли. Надо же, как его зацепило — не вздохнуть нормально!
— Те, которых отец твой прислал. Да он скоро приедет, сам тебе все расскажет. Так, я тут бульончик сварила, сейчас буду тебя кормить. Надо, чтобы ты поскорее поправился, на ноги встал. До свадьбы всего ничего, Андрюша. Что хочешь делай, а чтобы двадцать третьего марта как штык стоял в загсе рядом с Настей! Верно я говорю, Настенька?
Я кивнула.
— А плакать, милая моя, не надо. Андрей живой, слава Богу. Тут радоваться надо, так что завязывай со слезами.
Андрей улыбнулся и неловко стер слезы с моей щеки здоровой рукой.
Анастасия Аркадьевна открыла контейнер с еще теплым бульоном, достала пакетик с гренками.
Я вдохнула аромат свежего обеда и побледнела. К горлу подкатила тошнота, и я сорвалась с места.
— Ну вот, приехали! Бульон-то чем не угодил? — рассерженно фыркнула Анастасия Аркадьевна. Потом улыбнулась и достала из пакета ложку.
— Ротик открывай, Андрюша, я буду тебя кормить, как в детстве.
— Мама! — зашипел на нее Шувалов. — Я прокурор, мама! Еще не хватало, чтобы кто-то заснял на камеру, как ты меня кормишь супом!
— Рот, говорю, открывай! — строго взглянула на него мать и тут же влила ему в рот полную ложку бульона с гренками.
***
— Дорогие жених и невеста! Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь — как песочные часы, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз, чтобы биться рядом неразрывно всю последующую жизнь.
Перед тем как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак.
Прошу ответить вас, жених.
— Да. — Андрей с улыбкой сжал мою влажную от волнения ладонь.
— Прошу ответить вас, невеста.
— Да.
Мы переглянулись. Я осторожно поправила белое платье: фотограф без конца щелкал фотоаппаратом, а мне так хотелось выглядеть на фотографиях, как на картинке.
— В соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.
Я сжала дрожащими руками красивый букет из нежных кремовых роз и пропустила Андрея вперед. Мы по очереди расписались в документе.
Нам говорили еще что-то. Сотрудник загса открыл коробочку с кольцами. Андрей бережно надел мне на палец обручальное кольцо, а потом я сделала то же самое.
— Жених, можете поцеловать невесту.
Наши губы слились в поцелуе. Он получился напряженным, чувствовалось, что мы оба волнуемся.
— Обоюдное желание молодых носить общую фамилию Шуваловы узаконено. А теперь, дорогие супруги, пришло время вручить вам ваш первый семейный документ —Свидетельство о заключении брака. Я вручаю его вам, Андрей Георгиевич, как мужу и главе семьи. Поздравляю!
Сердце гулко забилось от волнения, когда я почувствовала, как Андрей сжимает мою руку в своей.
— Горько! Горько! — слышалось со всех сторон.
Мы переглянулись. Андрей привлек меня к себе и накрыл мои губы новым поцелуем под ликование гостей.
Заиграла медленная музыка. Что-то классическое и торжественное. Приобняв меня за талию, Андрей под аплодисменты и вспышки фотокамер торжественно вывел меня из зала Дворца бракосочетания. Он бы вынес меня на руках, но ранение еще давало о себе знать.
Не скрывая счастливой улыбки, я помахала Свидетельством о браке, которое подтверждало, что отныне в городе родилась новая семья —
Шуваловы Андрей Георгиевич и Анастасия Григорьевна.
На выходе из загса нас поздравляли. Сослуживцы Андрея и мои коллеги наперебой выкрикивали пожелания счастливой семейной жизни, а родственники вскрывали бутылки шампанского и бодро разливали его по бокалам рядом с машинами.
— Любви вам, дети, да побольше!
Я обернулась. Взглянула на Шувалова-старшего, хитро подмигнувшего мне, и улыбнулась. А он уже запихивал мне в сумочку какие-то ключи.
— Па, ну я же просил! Мы сами разберемся! — Андрей сверкнул полным ярости взглядом.
— Зачем сами, если квартира уже есть? — Анастасия Аркадьевна толкнула Андрея локтем и вручила ему документ. — Трехкомнатная, с шикарным ремонтом, мебелью и техникой, только этажом ниже.
Я приоткрыла рот от удивления.
— Правда?
— А то! — весело хмыкнул свекор. — Даже детская оформлена в нейтральных тонах. Когда ребенок родится, купите туда все, что нужно.
Подошел Ляховецкий с бутылкой коньяка и пластиковыми стаканчиками.
— Так, кто со мной будет пить? За любовь?
— Наливай, Боря! — махнула рукой Анастасия Аркадьевна. — Не жалей, по полной лей, мы сегодня гуляем!
— Настя, я не понял: а ты себе платье присмотрела? — щедро разливая коньяк, поинтересовался Ляховецкий.
— Свадебное, что
