Жестокии развод - Ария Тес
По коже бегут мурашки.
– Итак, – сделав глоток чая, Александр наконец-то прерывает тишину, – Мы разобрались с одним моментом, теперь предстоит все довести до конца.
Я сжимаю руки под столом и киваю.
– Да, и желательно до хорошего.
Верный мягко улыбается.
– Вы во мне сомневаетесь?
– Нет, просто…почему все получилось так быстро? Вы сказали, что это займет время, и на Новый год…ну, я так поняла, что до конца января точно затянется.
Адвокат чуть хмурит брови и кивает.
– Вы правы, так должно было быть. Вытащить кого-то из СИЗО на домашний арест не так сложно, но вот вытащить кого-то после приговора, да еще, если часть этого приговора человек уже отбыл…другое дело. Даже со связями, сделать это почти нереально. Я потянул за все свои ниточки, но, если честно, не особо надеялся.
– Тогда…
– Пока не знаю. Скажите, Галина, вы рассказывали про свою тетю. Она могла как-то помочь?
Хмурюсь.
– Эм…в смысле?
– Может быть, у нее тоже есть какие-то связи? Насколько я понял, она крутится в высоких кругах.
– Да, но…моя тетя живет в Петербурге, и если у нее есть связи, то только там.
– Ну…если есть связи в Петербурге, значит, они есть и в Москве.
– Резонно, но я не думаю. Уточню.
– Хорошо. Еще момент…- Верный смотрит на Ивана, – Насколько я понял, мать Олега тоже не из бедных.
– Угу. Ольга из ваших, высоких кругов, – усмехается он в ответ, а потом нападает на вторую порцию салата, – Но там точно без вариантов.
– В смысле?
– Ее родители скорее воткнули бы мне вилку в горло, а еще вернее сделали бы это с собой, чем помогли мне.
– Все настолько плохо?
– Не удивлюсь, если с их легкой подачи мне влепили такой срок.
Резко перевожу на него взгляд. Серьезно?
Иван только слегка кивает.
Охренеть, конечно, если это так…
– Они винят меня в смерти их дочери, – поясняет Иван, берет чашку, – Поэтому все возможно. Специально мне вредить они бы не стали, но если бы появился такой шанс…почему нет?
После короткой паузы Верный подводит итог.
– Ясно. В любом случае, может быть, это и мои связи так круто сработали, уже неважно. Нам нужно будет обсудить линию защиты и стратегию…
Его перебивает внезапно открывшаяся дверь и детский смех.
– …Видел, как я скатился?! Круто, скажи! А ты не уважаешь картонки…
Олег задорно подначивает Артема, который отвечает ему мягко и тепло.
– Спасибо, что показал мне такой крутой способ, мелкий.
Иван резко вскакивает.
Его грудь часто вздымается, и весь он напрягается в один сгусток нерва. Я замираю. У меня сердце на разрыв внутри, по коже огромные мурашки…
Верный тихо заканчивает свою мысль.
– Но видимо, не сегодня…
Это правда. Сегодня – без вариантов.
Мальчики раздеваются, Артем громко кричит.
– Мам, мы все купили! И очень много свечек тоже, хотя я и не понимаю, зачем…
Они появляются в дверном проеме. Сначала мой сын, который тут же застывает, резко уронив брови на глаза. А за ним Олег. Мне кажется, или Артем защищает его? Он вдруг ставит руку, придавливая ее к стене, будто хочет спрятать мальчика…
Это так трогательно…
– Тём, ну! Ты чего?! Иди же!
Артем, однако, идти не спешит. Он переводит на меня взгляд, ищет ответы на немые вопросы, а я смаргиваю слезы и слегка мотаю головой.
Ничего страшного. Отойди. Все хорошо…
Ему я рассказала о своих планах, и через мгновение после того, как Тёма переводит взгляд на Ивана, он все понимает…
Шаг в сторону.
Олег.
И Иван.
Они рядом и в моменте, как две части одного целого. Так сильно похожи…
Иван не дышит. Олег смотрит на него во все глаза, а потом раздается то, что навсегда останется в моей памяти…
Громкий, истошный крик.
– ПАПА!!!
Он наполнен огромным счастьем, шоком, любовью. И да, я навсегда его сберегу рядом с сердцем, которое сейчас бьется так часто и так…горячо.
23. Спасибо Галя
Иван и Олег провели вместе весь день. Они закрылись в комнате и долго разговаривали, наверно, а может быть просто…не знаю, были рядом? Я не вмешивалась. Мы с Артемом посмотрели Гринча, гадать не стали, а на следующий день после того, как я приготовила на завтрак блинчики, ушли из квартиры на прогулку. Чтобы не смущать.
Решили сначала поехать в зоопарк. Мы всегда любили это место, и оно в каком-то смысле было нашим местом «силы». Нет, конечно же, просто так говорю.
И вот здесь. Прогуливаясь между вольерами и животными, пока на нас падал мягкий снег большими хлопьями, это случилось.
Я поняла, что все сделала правильно…
– Он выглядит грозно, – тихо говорит Артем.
Бросаю на него взгляд, не сразу осознав, о чем конкретно говорит сын, а когда осознаю – начинаю смеяться.
– Не думаю, что он на самом деле грозный и опасный.
– Олег про него много хорошего рассказывал, так что…наверное, тоже.
– Ты его боишься?
Артем мотает головой.
– Нет. Серьезно. Не переживай. Даже если он чокнутый, будет совсем отбитым, если начнет что-то делать против нас.
– Это точно.
Замолкаем снова, но ненадолго. Артем останавливается рядом со своим любимым вольером, в котором живет морской котик Крошик. Он как раз сейчас сидит на камне и смешно мотает головой из стороны в сторону, как будто пританцовывая под звонкую мелодию jingle bells, звучащую из киоска с яблоками в карамели. Когда Теме было лет десять, он мог часами стоять и наблюдать за морскими котиками. Они были его самыми любимыми животными, так что мне приходилось искать ему наклейки на тетрадки именно с ними. Чтобы порадовать…
А он так радовался…
Когда я приносила новую пачку, сын прыгал от счастья, а потом крепко обнимал меня. Помню, когда его любимый котик умер, Артем очень много плакал, и я заказала ему большую, мягкую игрушку, которая повторяла образ этого самого котика до малейших деталей. И пятнышки на спинке, и огромные «гусарские» усы.
– Это не то же самое, – улыбнулась я, вручая свой подарок, – Но так ты навсегда сохранишь его существование, котенок. Он будет рядом с тобой.
Глупо, наверно, но мне удалось успокоить своего ребенка, а это самое важное. Он тогда крепко-крепко обнял меня и прошептал, что я самая лучшая мама на свете…
Так тепло от этих воспоминаний, и одновременно так грустно…Мои дети давно уже
