Узнай меня, если сможешь - Лада Шведова
– Ты так просто согласилась, аферистка? Я думал, ты захочешь объяснить суть своей аферы до того, как я сделаю это сам, – он засмеялся и поспешил продолжить: – Ладно-ладно, только не смотри так грозно! Мы же тут говорить собрались… и только говорить.
– И ты говоришь не по существу.
– Это я с духом так собираюсь.
– Ха! Как будто я в это поверю!
Орешин ответил мне веселым взглядом и наконец-то собрался:
– Я уже сказал так много, но, если начать сначала, думаю, очевидно, что ты мне понравилась. Ты была веселой, забавной… и совсем не похожей на других. Это, наверное, банально, но именно так я и подумал. Знаешь, у меня всегда была теория половинок, и она заключается совсем не в том, что есть два человека, и они друг другу предназначены. Это, конечно, чушь. Я всегда считал, что таких половинок много, и они могут быть друзьями, девушками, старыми ворчащими преподами – кем угодно. В итоге это просто люди, с которыми ты сразу оказываешься на одной волне взаимопонимания, недоступного другим.
Черт, а ведь я понимала, о чем он.
– И тебя я сразу… увидел так. Может, с нашего первого разговора. Я подумал: эта девчонка смешно шутит, рассуждает о старом роке и фазах полета, подходящих для удачного приземления? Она правда поняла, что такое «Кровь и мороженое»[20]? Так что, и правда бывает? Поэтому ничего удивительного, что я практически с первого взгляда раскусил вас с подружкой. Ладно, может, и не с первого взгляда, но с пятого точно.
Он это уже говорил, но… он знал все с первой встречи!
Кошмар.
– Вы, к слову, были ужасны в этих своих играх и постоянно на всем сыпались. Я со счета сбился, сколько раз замечал ваши косяки. Стоило по примеру Женька записывать, сейчас как достал бы список… и до утра читал этот том на тысячу страниц. – Ничего мы не сыпались! – отмерла я.
– Угу, конечно. Особенно, когда ты цитировала мои же слова из переписки или когда твоя подружка выбрала позывной «Кубрик» на пейнтболе.
– Если ты все знал, почему просто не сказал?
– А зачем?
– Затем, что… разве это не логично?
– Нет, конечно! Мне было слишком весело наблюдать, как ты выкручиваешься и сама себя закапываешь. Это во-первых. Во-вторых, вы с Зоей заслужили наказание. Обманывать людей вообще-то нехорошо, как минимум стоит ожидать ответного обмана. Что, впрочем, тоже так себе, – хмыкнул он. – Эта мысль до меня дошла, когда ты меня всюду заблокировала и не хотела больше видеть. Получилось, что мое желание немного тебя разыграть вышло боком мне самому, ведь я преследовал совсем другие интересы, далекие от прекращения общения.
Вышло так, что мы оба хороши.
И правда половинки: что-то вроде Бибы и Бобы, Вупсеня и Пупсеня. Такие комичные идиоты. Мне вдруг стало так легко и смешно, что даже тревожащие ранее мысли о тушенке отошли на второй план.
Не знаю, в чем дело: в том, с какой легкостью и непринужденностью Антон рассуждал о своей симпатии, тем самым меня окрыляя и вселяя уверенность, или всему виной упавший с души камень. Ведь даже если вычеркнуть из уравнения мой обман, я все равно постоянно считала, что недотягиваю до популярного парня Антона Орешина и что моя симпатия к нему опасна. У него интересы, у него друзья, его все знают и обожают, а я… лишь я. Но то, как он смотрел на меня прямо сейчас, все переворачивало. Все читалось в его глазах.
А он, между прочим, знал о моих косяках все.
Даже о том, что привело меня на другой рейс, а значит, и в этот самый момент.
– Поездка в горы спланировалась спонтанно, – продолжил Антон. – Мы с тобой так много говорили об этом, что я решил: почему бы не скорректировать планы? Парни меня в этом поддержали, и вот мы здесь. Правда, я никак не мог предугадать, что мы еще и в одном самолете окажемся – я так-то хватал билеты, от которых отказался некий прекрасный человек, которого хорошо бы за это поблагодарить. Думал, я найду тебя первого числа или уговорю твою подружку подсобить мне с внезапной встречей. Все должно было быть красиво, чтобы ты как минимум не убежала и выслушала. Но получилось даже лучше. Ну… за исключением моих дебилов – их я бы предпочел из нашей истории вычеркнуть и застрять в горах с тобой наедине.
Хорошо, что на кухне царил полумрак, потому что меня бросило в жар.
– Ты такой…
– Влюбленный? – рассмеялся он.
– Гад!
– Это я уже слышал. И теперь твоя очередь объясняться.
Боюсь, так же легко у меня не получится.
Я посмотрела на падающий за окном снег – он кружился лениво, совсем не так, как вчера, когда минута на улице могла превратить человека в сугроб. После речи Антона было слишком волнительно, тем более, когда он прожигал взглядом.
– Я… Все было случайностью, это правда. Я просто хотела тебе понравиться, но не знала, как. Ты же изначально написал Зое, а она… совсем не я. Мы просто слишком разные, понимаешь?
– Понимаю. И хорошо, что вы разные.
– Нет, не понимаешь! Я вечно влипаю в истории. Например, она бы никогда не застряла в горах с кучкой незнакомцев, не пропустила экзамен только из-за того, что ей бургер приснился и не стала бы разыгрывать целый спектакль, чтобы кому-то понравиться. Это…
– То, что делает тебя тобой.
Я недоверчиво уставилась на него:
– И что, даже никакой шуточки на этот счет?
– Я их коплю на следующий раз, который, как я понял, не за горами.
– Скорее всего. И… прости, что разбила тебе нос, это правда была случайность.
– Знаю, – он сначала улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся: – У меня на самом деле слабый нос, поэтому мне когда-то пришлось завязать с контактным спортом. Даже самого незначительного удара хватало, чтобы пустить мне кровь.
– Так и знала! Я просто не могла… У меня и сил-то столько нет.
– Но было смешно.
– Абсолютно нет, – возмутилась я, а когда припомнила, что последовало дальше, нахмурилась: – Ты тогда заявил, что перепутал меня с Зоей! Зачем ты это сделал?
– Затем, что к тому моменту начал злиться на вас обеих, но особенно, конечно, на тебя. У тебя было примерно миллион возможностей все рассказать, а ты все тянула, хотя я с твоей Зоей даже не разговаривал! Все же было очевидно!
– Ничего подобного.
– Обещаю второй раз ничего такого не говорить, – глаза Антона хитро сверкнули в темноте.
– Если он будет, – хмыкнула я.
Он придвинулся ближе:
