Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева
О нет, это что, хрипотца в его голосе?.. Стоп. Все, пора прекращать эти ужасные ассоциации. А то дойдем до клумб наслаждения и жезлов… так, останавливаюсь.
– Что? – переспросила я, хотя прекрасно его услышала.
Кирилл мою ложь раскусил так же ловко, как я раскусила бы его. Он вздернул брови, ожидая ответа. Тогда я оправдалась:
– Музыка громкая – не услышала! – потом я миленько улыбнулась и добавила: – Повтори, пожалуйста, что ты сказал?
Кирилл усмехнулся, на пару секунд отвел взгляд вбок, но затем снова поймал мой и сказал:
– Спрашиваю, как дела?
– Замечательно! – ответила я громче, чем требовалось. Нужно, чтобы Кирилл понял: я не врала, музыка реально громкая.
Тот снова мне не поверил.
– И что же такого замечательного произошло?
Кажется, Кирилл настроен на долгий разговор. Я мысленно вскинула руки в победном жесте и привалилась к стеночке рядом с ним.
– Да ниче такого…
Щеки сводило от этой «миленькой улыбочки», которую я натянула, едва Кирилл меня окликнул. Ну хоть это притворство он не разгадает?
Судя по тому, что Кирилл вдруг провел пальцами по моей скуле, а затем заправил волосы за уши, в обмане он меня не раскрыл. Дурак. И что я в нем находила? Пыжится, как павлин… Или индюки пыжатся? Короче, как петух ведет себя.
Затем он ошарашил меня. Склонился к моему лицу и прошептал на ухо:
– Идем наверх.
От такого заявления я настолько опешила, что «миленькая улыбочка» все-таки слетела с моего лица. Нет, это что такое?! Как можно выдвигать такие предложения, даже не спросив банально как у меня дела? Ну то есть он спросил… но этого недостаточно! Так быстро оборона моей крепости не падет.
– Хорошо, – сказала я. – Только погоди немного, мне нужно отлучиться…
Очень сложно было не впасть в дурман от его запаха, который окутал меня, едва Кирилл склонился. Как бы ни относилась я теперь к нему, все-таки в первую очередь я молодой организм, первая биологическая цель которого – размножиться.
Усилием воли я заставила себя оттолкнуть Кирилла, коснувшись ладонями его груди. Получилось игриво. То, что надо. Странно, что Кирилл так и не заподозрил, что я все это время играла роль. Видно, когда дело касается лести, Кирилл забывается и не думает, что его могут обмануть. Или просто я хорошая актриса. Так и знала, что нужно было не на «международные отношения» идти, а в театральный… сейчас бы уже заслуженной артисткой была, а не официанткой.
Затем я снова «миленько улыбнулась» (после сегодняшнего вечера я еще год не смогу корчить эту гримасу) и отошла от Кирилла. Я отвернулась от него, только когда не смотреть себе под ноги стало опасно для жизни, а затем я бросилась в туалет.
Сперва я задумалась, сколько мне здесь придется торчать, прежде чем Кирилл поймет, что я его динамлю? Хотя, наверное, в его мозг такая мысль никогда не закрадется. Даже если девочка скажет ему об этом прямым текстом.
Я села на унитаз с опущенной крышкой и принялась выстукивать ступней мелодию, которая доносилась из гостиной. Я облокотилась на колени и опустила подбородок на стиснутые кулаки. Что же делать, что делать?
Затем я подскочила, осознав кое-что ужасное.
Почему Кирилл ко мне клеился? Вчера он не был рад меня видеть. Рад он был противоположному – тому, что я не пристаю к нему, а с Артемом развлекаюсь. Так почему же сегодня, которое должно быть ровно таким же, как вчера, он вдруг решил уделить мне время?
Я принялась наматывать круги по крошечной площади комнаты и кусать ногти. Второе я почти сразу прекратила, потому что такая взрослая рассудительная дама, как я, не должна подобным заниматься. А потом я замерла, осознав, что снова ошиблась.
Я изменила этот день. Поэтому изменились последствия. Вчера мы с Артемом показали Вике, что она потеряла. А сегодня мы приехали слишком поздно и не застали ее. Мы ее не разозлили, а, значит, она не пошла клеиться к Кириллу, чтобы отомстить Артему. Черт. Это значит, что теперь Вика и Кирилл не пойдут наверх, то есть мой супер-дупер-мега план, гораздо более супер-мега-дуперный, чем «вчера», не сможет воплотиться в реальность! Это катастрофа! Придется заново переживать этот день, чтобы…
Нет. Еще можно все исправить.
Я снова глянула на часы. В петле времени моя память стала феноменальной… по крайней мере обострилась. Я помнила поминутно многие события. Так что сейчас, посчитав в уме, я поняла, что вот-вот должно произойти.
Прождав еще несколько минут, я приоткрыла дверь. Музыка навалилась на уши с новой силой, так что я втянула голову в плечи. Надеюсь, меня не видно. Это вероятно, с учетом того, что коридор погружен во тьму. Да и если я не ошиблась, сейчас Кирилла должны отвлечь.
Наведя фокус, я увидела, что Кирилл так и дожидается меня, стоя у стеночки. Только теперь он стоял не один. Кирилл разговаривал с тем парнем, которого Артем припугнул в первой петле. И… Да, к ним подошла Вика.
Вместо того чтобы обрадоваться ей, как «вчера», и посмеяться с какой-то ее шуточки, с которой теперь смеялся второй парень, Кирилл даже не улыбнулся. Поверх плеча Вики он бросил взгляд на дверь туалета, где я подглядывала за ними.
Первым позывом было захлопнуть дверь. Но я не стала это делать. Кирилл, скорее всего, не заметил меня – дверь открыта всего на пару сантиметров, незаметных в коридорной тьме. А вот если захлопну дверь, ее движение Кирилл заметит. И поймет, что я подглядываю, а это… некрасиво. В общем, я хотела, чтобы он так и продолжал думать, что я тут носик пудрю перед походом на второй этаж.
И, кажется, моя хитрость сработала. Кирилл не изменился в лице и отвернулся, прислушиваясь к Вике.
Я еще немного подождала, чтобы убедиться, что Кирилл увлечен и не смотрит на дверь. А затем без резких движений открыла дверь и выскользнула в коридор. Еще несколько спокойных, непринужденных шагов, и я добралась до толпы, где отыскать меня было сложнее.
Народ танцевал, хотя музыка была отвратная. Прислушавшись, я застонала. Это же «Last Christmas» в танцевальной обработке.
– Что случилось?
Откуда-то сзади подвалил Артем. Он держал полулитровую жестяную банку с чем-то шипучим и пил из нее с помощью трубочки. «Ну и эстет», – подумала я. А затем отобрала у Артема и баночку, и трубочку.
Хотя голова и так кружилась от двухпроцентного чая, снова ощутить во рту сладкий привкус чего-то такого же крепкого было приятно. Артем смирился, что сегодня я присваиваю все его напитки.
