Ночь, которую я не помню - Марина Бастрикова
– Мне только интересно, откуда у тебя такие знания в смертоубийстве? – Дима постарался перевести все в шутку, видя, что я слишком выбита из колеи.
– И совсем не смертоубийства. Я патологоанатом. А на тот момент очень-очень пьяный патологоанатом.
С учетом подсыпанного, возможно, и под наркотой.
– Тогда очень рекомендую больше не пить, – усмехнулся Дима, спокойно восприняв информацию о моей профессии. Ну да. Он-то узнал обо мне и кое-что поинтереснее.
Я в ответ только фыркнула. Не пей? Мне. Смешно.
Дмитрий оплатил счет и взялся меня проводить до дома. Он был в пешей доступности, а болтать нам понравилось. Решили пройтись. По дороге встретилась знакомая старушка, которой я налила невкусный чай, а потом пришла домой извиняться. Та самая Лидия, что недавно потеряла мужа. Она оказалась матерью Дмитрия. Обрадовавшись встрече, старушка пригласила заглянуть к себе. Я с радостью согласилась. И Лидия, и Дмитрий мне очень нравились.
– Да я туточки на рынок ходила. Быстренько надо было, закрывается скоро, – делилась старушка-болтушка.
Вообще она много что говорила, но я не слушала. Мой взгляд был прикован к одному дому. А точнее к новой решетке на первом этаже. С замком. Если бы у нас была такая, может, моего брата успели бы спасти.
– На что ты так смотришь? – спросил Дима.
Я тряхнула головой. Нет, я врач и уже знаю, что вряд ли бы спасла брата, даже будь у нас открывающиеся решетки.
– На дом, в котором когда-то подростком жила.
– А где жили? – Дима почему-то от моих слов напрягся.
– На первом этаже, где черные разводы над решеткой, – честно ответила.
Дима побледнел. Затем сказал, что совсем забыл про одно дело и ему срочно нужно идти. Видимо, и правда очень важное что-то забыл. Вон даже капли пота на висках выступили. Он так странно ушел, что мы со старушкой неловко себя чувствовали. Лидия даже приостановила свою непрерывную болтовню. Решили встретиться в другой раз.
Я хоть к чаю смогу что-то купить.
Двадцатый
Слишком хорош. Даже представить боюсь, сколько стоит машина, на которой он приехал. Красив. Щедр – не испугали даже мои попытки объесть ресторан. Это на первых свиданиях я стеснялась тратить деньги, а теперь пришла, чтобы хотя бы пожрать.
Вежлив, не курит, не пьет. Когда он поведал, что хотел бы уже «найти ту самую» и жениться, я потребовала:
– Паспорт.
– Что? – вежливо переспросил Двадцатый.
– Паспорт покажи. Немедленно.
И знаете что? Достал и показал! Меня после всех вскрытых трупов и пережитых свиданий уже было невозможно смутить. Пролистала и вслух озвучила:
– Не женат. И не был женат. Не могу понять, это хорошо или плохо.
– И что в этом плохого? – уточнил красавчик.
– Тут два момента. Как такой мужик оказался все еще свободен… – Двадцатый польщенно улыбнулся моим словам. – Здесь явно что-то не так. Второе – мне не могло так повезти. И третье, я патологоанатом.
– Хорошая профессия, требует обширных знаний, – спокойно сказал мужчина, забирая у меня паспорт обратно. Он вообще понял? Такой весь идеальный, а интересуется работницей морга с излишним весом?
Кроме всего прочего, двадцатый оказался открытым и общительным мужчиной. Как раз то, чего мне так сейчас не хватает в жизни. Да и ребенку надо будет с кого-то брать пример. Мы с Мишкой, скорее, пример апатичности и угрюмости. Тряхнула головой, отбрасывая мысли, и постаралась сосредоточиться на том, что рассказывает Двадцатый.
– В детстве я не пропускал ни одной драки. Хотя был самым мелким в классе. Вот и тогда не смог, этот девятиклассник мне как врежет.
– Так вот почему! – воскликнула я, загоревшись новой идеей. – Тебе все там отбили, да?
– Нет, что ты. Все в рабочем состоянии.
– Тогда как ты мог?
– Что? – спросил Двадцатый, непонимающе моргая.
– Как ты мог так не беречь наших будущих детей?!
Вот только этот идеал, оказывается, хочет жену, но совсем не детей. Эх, чайлдфри, будь и дальше без меня free.
Глава 20. Глупо бояться, что из тебя что-то вылезет, если уже рожала
Рома
Предложил Люде помощь в том, чтобы принести бабе Фае книги. Все-таки тяжелый пакет вышел. Хотя скорее сам вызвался по причине бури чувств, которые ощущал после разговора с Димой.
Он предположил, что Люда и есть та девушка, что вытащила из квартиры ребенка. Мертвого. Из-за нас.
Я так и не решился узнать точно. Только в голове вертелся обрывок разговора, затеянный еще в начале ее походов на свидания. Люда уговаривала дать хоть какой-то мужской совет, как понравиться мужчине. Скорее, это даже была просто наша обычная ехидная перепалка, в которой свидания выступали одной из основных тем.
– Прям сильно мне однажды понравилась только одна девушка. Я тогда еще подростком был и спас ее от беды. Почувствовал себя героем и влюбился. Так что попробуй попасть в беду, чтобы тебя из нее вытащили. Та-да-а-ам, любовь.
– А в обратную сторону не работает?
– Думаю, работает. Если будешь постоянно мужика из беды выручать, тоже можешь в него влюбиться. Наверно.
– А потом что? Ну, с той девушкой…
– Оказалось, что я вовсе не герой, а скорее наоборот. И чувство прошло.
Неужели та девочка с черным от копоти лицом и мертвым младенцем на руках – и есть Люда?
Шорох, звук разбитого стекла и оханья. Обернулся. У старушки рядом порвался пакет, похоже, с какими-то лекарствами, судя по упавшим склянкам. Наклониться и собрать у нее не выходило, так как руки были заняты другими пакетами, заполненными чем-то очень объемным. Подошел и помог. Старушкой оказалась Рада Михайловна. Та самая языкастая сплетница, что обнесла меня в первые же дни жизни у Люды всеми возможными гадостями. Впрочем, на мат она и сейчас не поскупилась.
– Не нравлюсь? – спросила старушка вместо «спасибо». Забрал у нее часть пакетов, сколько вместилось в свободную от книг руку, и пошел за ней. Пусть и стерва, но вряд ли ей полезно и легко будет все это тащить.
– Нет, все окей, – ответил. Рада Михайловна смерила меня презрительным взглядом, угадав ложь. Ну, не жаловаться же, что меня нариком и спаивателем невинных патологоанатомов называла? – Но ту девочку называть шлюхой было слишком, – вспомнил, как мимо прошла девушка во время лекции о морали от Рады Михайловны. Тогда досталось не только мне, но и незнакомке.
– Это парней можно обмануть, кто есть шлюха, – фыркнула старушка, даже не пытаясь отрицать или оправдаться. – Но не женщин. Даже наряди ее в платье принцессы и напяль корону – все равно определим.
