Грязные чернила - Лана Ива
Мой член опять набух до боли. Я просовываю руку в трусы и обхватываю его. Ох, Рид, что же ты со мной делаешь? Заставляешь меня заниматься такими вещами.
Я снова представляю, что это она ласкает меня рукой, а я касаюсь её груди языком. Как бы я хотел провести языком по всему её телу, в особенности между бёдер. Уверен, там она тоже сладкая. Хочу смотреть, как она извивается подо мной, кусает свои пухлые губы и стонет моё имя.
– Блядь! – Я кончил слишком быстро. В трусах стало горячо и липко, и я в отвращении вытаскиваю руку. Не сказал бы, что мне полегчало, но член хотя бы успокоился.
Я должен решить уже, чего на самом деле хочу от Саммер. Просто трахнуть или это уже что-то серьёзное? Тайлер мне весь мозг тогда проел, что пора бы уже остепениться и всё-такое, грёбаный сводник. Саммер ему понравилась. Да кому она может не понравиться? Даже долбаному Шеферу понравилась, который тащится по маленьким блондинкам, типа Барбары.
Готов ли я вообще к чему-то серьёзному? У меня ведь даже нет на это времени, совсем скоро тур, а Саммер вернётся в Сисеро. Какой смысл тогда что-то начинать?
Всё равно сначала выясню, чего она сама хочет. Может, её интересует только учёба и обожаемый Генри Миллер. А может, у неё вообще есть другой предмет воздыхания. Я видел её фотки в сети с каким-то Сэмми, на которых она выглядит охренеть какой счастливой.
В моей груди поднимается ревность, чувство, которое я начал испытывать только с Рид, и мне оно, блядь, совсем не нравится. В любом случае, принуждать её к чему-либо насильно, как сраный Бейкер, я не собираюсь, иначе я ничуть не лучше его, если вообще не хуже.
Глава 42
Саммер
Когда я вижу Лиама в гостиной, тут же бросаюсь к нему, оглядывая его с ног до головы. Выглядит он практически так же, как и вчера, не считая ещё более распухшей правой руки и тёмных кругов под глазами. Он вообще спал?
– Ты как? – спрашиваю я и, не сдержавшись, крепко его обнимаю.
– Доброе утро, крошка. – Он целует меня в макушку и хмурится, заметив мои опухшие красные глаза. – Ты что, всю ночь плакала?
Я неопределённо пожимаю плечами, уткнувшись носом в его толстовку. Лиам вздыхает и выводит меня из квартиры.
– Почему ты не ответил мне вчера? – спрашиваю я уже в лифте.
– Был занят.
– Тем, что избивал Элиаса?
– Не только. Кстати, хорошая работа, – говорит он, показывая на мою шею. – Будто ничего и не было.
Саша вчера вывалила передо мной кучу консилеров и тональников и показала, как замазывать эти ужасные засосы. А ещё сказала, что ходить мне с ними не меньше двух недель. Прекрасно просто. Надеюсь, они успеют сойти до моего приезда домой на День благодарения, иначе я не знаю, как буду объяснять это матери.
– Это всё равно отвратительно. Так ты расскажешь, что вчера случилось, когда ты приехал к нему?
– Мм, справедливость?
Лифт останавливается, и мы выходим на улицу. Лиам обнимает меня за талию, пока мы идём к машине, и я даже не убираю его руку. Мне приятно чувствовать её на своём теле.
– Ты ему нос сломал! Он ведь может на тебя в суд подать за избиение.
– Не бойся, не подаст. Потому что ты тоже можешь заявить на него за домогательство.
– Так вот в чём дело. Удобно. – Я усмехаюсь, и Лиам подмигивает мне.
Мы садимся в машину. Я опускаю голову и прикрываю глаза. Это какой-то сюр. От слов «суд», «избиение» и «домогательство» меня бросает в дрожь. Я будто попала в долбаное телешоу, потому что в моей обычной жизни никогда не было таких проблем.
– Я не шучу. Заяви на него, – говорит Лиам, и я сжимаю глаза сильнее. – Он в любом случае будет молчать, как трусливая мышь, но так ещё ответит по закону за своё ублюдское поведение. Если он продолжит вести себя как мудак, его музыкальной карьере конец. Ты даже не представляешь, какое влияние имеет Шефер. Он легко может ему этот конец устроить, и Бейкер отправится обратно в свою Канаду ни с чем и никем.
– Охренеть, – выдыхаю я.
Я точно в телешоу. Где скрытая камера?
– Ах да, ещё этот подлиза попросил передать тебе свои извинения. Он не думал, что так сильно напугал тебя вчера. Баран.
– Извинения не приняты.
Лиам, улыбнувшись, выезжает на дорогу, а я отворачиваюсь к окну. Настроение хуже некуда. Элиас получил по заслугам, но мне от этого нисколько не легче. И я не собираюсь на него заявлять. Хочу как можно быстрее об этом забыть. Если бы мы с ним не встретились, ничего этого бы не случилось, и Лиам бы ни с кем за меня не дрался. Мне всего-то нужно было послушать его в нашу первую встречу и никуда не ехать. Это всё моя вина.
– Ты подашь заявление? – спрашивает Лиам через несколько минут.
– Нет.
– Почему? – тут же заводится он. – Жалеешь его теперь? Он вот не слишком сожалел, когда оставлял на твоём теле все эти сраные метки!
– Нет, я его не жалею! – Мой голос срывается, и я в ярости смотрю на Харриса. – Я его ненавижу. И себя за то, что согласилась поехать к нему. Мне тошно быть причиной всех этих жутких событий, но я не собираюсь ломать ему жизнь.
– Ты не причина. Бейкер решил отыграться на тебе мне назло, вот и всё. Он это заслужил, твою мать!
– Какого хрена он вообще решил отыграться именно на мне?
Я смотрю на Лиама, и он закусывает губу, раздумывая над ответом.
– Ты ему действительно понравилась, – наконец отвечает он. – А потом Элиас узнал, что ты нравишься и мне тоже. Но меня ты не слушала, а ему в рот смотрела, он и распушил хвост. Когда я попросил его отвалить от тебя, этот мудак лишь раззадорился. Он всегда делает всё мне назло.
Я хмурюсь. Не понимаю.
– А разве Барбара тебе не нравится? Почему он на ней не отыгрался?
– Окей, я неправильно выразился. Ты мне небезразлична, так понятней? На Гриффин мне плевать, она мне никто и развлекаться умеет похлеще Бейкера.
– А я кто?
– Ты это серьёзно?
– Ладно, извини, – вздыхаю я, опуская голову. – Ерунду несу, не выспалась. Спасибо тебе за всё. Снова. Но заявлять я на него не буду.
Знаю, это неправильно – спускать дело на тормозах, но я не конфликтный человек и не хочу усугублять ситуацию вплоть до суда. Это мне точно никакой пользы не принесёт. Я просто хочу закончить курс без всяких проблем и уехать домой. Пусть сраная карма и совесть разбираются с Бейкером.
Лиам мне не отвечает. Он опять зол. Это заметно по побелевшим пальцам, вцепившихся в руль, и упрямо сжатой челюсти. Я чувствую себя разбитой настолько, что мне хочется сжаться в комок на сиденье и лежать так весь день. А ещё опять хочется плакать, но слёз нет.
– Иди сюда. – Харрис притягивает меня к себе, когда мы останавливаемся на парковке, и сжимает до хруста костей. Я пищу, и он улыбается, немного ослабляя хватку.
– Для меня ты милая Мартышка, вот кто, – заявляет он.
Вспыхнув, я возмущённо хлопаю его по груди.
