На пределе - Майарана Мистеру
Я сначала качала головой не соглашаясь, но она нашла более веский аргумент. Открыла дверь и махнула рукой, чтобы через секунду вошёл мужчина с автоматом, который ухмыльнулся так, что мне стало понятно: либо хиджаб, либо пуля в лоб.
И единственно верным было послушаться и не создавать себе лишних проблем.
Когда он вышел, я сняла с себя всю одежду и с помощью всё той же мусульманки облачилась в их одеяние. Вещи и бронежилет были тщательно досмотрены и унесены из самолёта. Причём не только мои, но и Лиса, которого тоже заставили переодеться и избавиться от протеза, в котором, к сожалению, поместили его передатчик. Мой же остался при мне. Резинка для волос не вызвала у женщины никаких подозрений, что не могло не радовать.
Нас с Лисом усадили в кресла и заставили пристегнуться. Только после этого самолёт начал движение.
Полёт длился ещё часа три. Разговаривать нам с Лисом было категорически запрещено. Вставать и передвигаться только в случае крайней необходимости. Когда же самолёт пошёл на посадку меня колотило хуже некуда. Я боялась Аргена. Боялась, потому что не понимала, что ему нужно от меня, и не представляла, чем может обернуться встреча с ним.
Перед выходом на нас снова надели мешки. Спускаться по трапу в хлопчатобумажной ткани, свисающей отовсюду, было крайне неудобно. Я то и дело норовила наступить на край платья и кубарем покатиться вниз.
После нас усадили в машину и ещё около часа куда-то везли. Я успокаивала себя мыслью, что передатчик работает. Что ничего его не глушит. А потом даже крохи этого спокойствия схлынули, когда машина остановилась, дверь открылась и я услышала голос Аргена:
— Здравствуй, борзая девочка Лиза.
Глава 14
У меня внутри всё тряслось, когда Звягин разворачивал карту на столе. Они казались такими медленными. Я понимал, что это моя тревога, но ничего не мог с собой поделать, чтобы не выплёскивать в собственную кровь адреналин и раздражение, которые меня разъедали.
Гвоздь сидел, тихо постукивая пальцем по колену и бросал на меня виноватые взгляды. Под глазом уже давно налился синяк, но мы оба понимали, что он заслужил. Нехрен было запирать меня в тире. Думал я устрою бучу из-за того, что они не остановили её? Да, я погорячился с утра, когда пытался Ярцову и Звягину доказать, что она не должна участие принимать в операции. Да, я был не в себе. Но я бы ни за что не заставил её насильно принять другое решение.
Я должен был попытаться убедить их, а Гвоздь решил, что я вмешаюсь и не позволю ей сесть на вертолёт. Как итог, я даже не сказал ей, чтобы она берегла себя. Не сказал Лисовкскому, чтобы не смел без неё возвращаться.
И это угнетало меня даже больше, чем утренний скандал с Таней, которая увидела следы от ногтей Лизы на шее.
Я ничего ей не говорил. Просто молча слушал её истерику, не имея ни сил, ни желания успокаивать. Я был уродом, но любимым ею уродом. Я был тем, кто несколько лет пользовался её доверием, давая надежду на будущее. Я был отцом ребёнка, которого она носила под сердцем. Но я не был любящим мужчиной, готовым мир ради неё перевернуть.
В тот момент я думал лишь о том, что должен остановить свою охламонку, а уже потом разбираться со всем, что навалилось на плечи тяжким грузом.
Одно я знал наверняка. Ни Лизу, ни ребёнка я оставить не мог. Не имел представления, как связать одно с другим, но знал, что должен решить два этих жизненно важных вопроса.
— Они здесь, — крикнул человек Тарана, влетев в кабинет. — Передатчик Лисовского в Сирии, а Виноградовой здесь. В Подмосковье.
Голова от этой новости пошла кругом. Я не знал что испытывать, то ли облегчение, то ли напряжение.
Я глубоко вдохнул и встал, не имея больше сил оставаться недвижимым. Кровь в венах забурлила, подталкивая к действиям, и, если бы не Волк, вовремя схвативший за плечо, я бы, наверное, рванул на этаж к аппаратчикам, чтобы узнать точное её местоположение.
— Сор, давай спокойнее. Ты же понимаешь, что тебя отстранят.
Точно. Буду вести себя, как нервная клуша, Таран меня пошлёт куда подальше и не быть мне в числе тех, кто надерёт Аргену задницу.
Я снова вдохнул и сел на стул, принимаясь вникать в суть плана.
Через полчаса нам принесли схему здания, куда привезли Лизу. Мы очень надеялись, что Лисовский с ней, в противном случае, я не представляю, каково ей там сейчас. Без поддержки, без шансов на надежду.
Ещё через три часа мы выдвинулись на место. Временный штаб был развёрнут в двух кварталах от нужного дома. А ещё точнее склада, в котором по данным опроса местных хранились не только овощи.
Пока ребята проводили работу с населением, три наших отделения готовились к действиям. Таран назначил две группы бойцов на разведку, а нас на поддержку огнём в случае контакта. И мне очень хотелось, чтобы нам удалось избежать возможных проблем, Лиза была заложницей, а значит люди Аргена могли этим воспользоваться.
Мы с ребятами вышли из фургона, попрыгали, чтобы проверить не звенит ли чего, а затем и традиционно помолчали. Прощаясь и давая обещание вернуться живыми и невредимыми.
Но мыслями я был не с ними. Мыслями я был с той, что всю мой жизнь перевернула с ног на голову.
* * *
Я едва дышать могла, когда Арген впихнул меня в какую-то комнату на складе. Странный запах лекарственных препаратов ударил в нос и вызвал тошнотворный рефлекс, который едва удавалось сдерживать.
— Это она?
Замерла, услышав этот голос. Знакомый и ненавистный.
Арген стянул с меня мешок, и я воочию увидела того, кого считала пусть и козлом по своей сути, но человеком, который ради своих выгод защищает других.
— Знаешь, Виноградова, — заухмылялся Потапов. Не знал бы твою привычку находить занятные приключения на пятую точку, в жизни бы не поверил, что Арген на тебя запал. Но ты у нас везучая, да?
Я бы и помыслить не могла, что Потапов хоть как-то связан с преступной группировкой.
— Ну и ублюдок же
