Брюки не требуются - Ким Карр
Хотя обычно я по возможности избегаю этой позы, сегодня я решаюсь на нее. Встреча лицом к лицу и кожа к коже с Макайлой — это именно то, чего я хочу. Необходимо. Желанно. Конечно, возможность контролировать глубину проникновения и скорость толчков является дополнительным преимуществом. Я вообще не поэтому ее выбрал.
Недостатком этой позы является то, что из-за интенсивного трения и глубоких толчков труднее сдерживать семяизвержение. Впрочем, не беспокойтесь — я решил эту маленькую проблему. Хитрый у меня ум, я незаметно отключил ее вибратор и сунул его под подушку на ее кровати.
Теперь, чувствуя, что могу кончить слишком рано, я приподнимаюсь, чтобы создать пространство между нами, чтобы я мог незаметно достать вибратор и помочь довести ее до оргазма вместе со мной.
Визг, который она издает, как только я включаю прибор, сопровождаемый глухим ударом вибратора о стену, кладет конец этому решению быстрее, чем я ожидал.
Пусть розовые флюиды покоятся с миром.
Это круто, не волнуйтесь; у меня есть еще козыри в рукаве, или, в данном случае, голая задница. Не в буквальном смысле. От одной мысли об этом у меня по коже пробегают мурашки.
Почти настойчиво я поднимаю ее левую ногу так, чтобы ее колено было на одном уровне с моим правым плечом, и говорю ей, чтобы она держала другую ногу ровно на кровати. Затем я двигаюсь к внутренней стороне бедра ее поднятой ноги. Такая регулировка обеспечивает более плотное проникновение и большее давление на клитор. Это действительно превосходно.
Все, что касается нас прямо сейчас, горячо. Я вонзаюсь все быстрее и быстрее. Вскоре я чувствую, как ее сладкая киска сжимает мой член. Она начинает кончать, выкрикивая мое имя. Я прямо здесь, выкрикиваю ее имя. С искаженным лицом, захлопывающимися глазами и пальцами, сжимающими ее тело, я кончаю так чертовски сильно. Когда я выдыхаюсь, то выгибаю спину и перекатываюсь на подушку рядом с ней.
Этот милый тихий стон, который она издает, заставляет меня мгновение спустя открыть глаза, и я улыбаюсь ей. Когда она улыбается в ответ, я запускаю руку в ее волосы. Тяну за них, притягивая ее ближе, чтобы она поцеловала меня в губы.
— Это было потрясающе, — шепчу я.
— Так и было, — вздыхает она, кладя голову рядом со мной.
Ленивые волны похотливых последствий убаюкивают меня, но я не могу позволить им затянуть меня на дно — во всяком случае, пока; у меня есть дела, которыми нужно заняться. Высвобождаясь из ее объятий, я иду в ванную, чтобы снять презерватив, на этот раз очень гладкий. Поскольку мы были у нее дома, то у нее не было выбора, и она была недовольна, когда я вытащил из своего бумажника два таких же одинаковых. «В следующий раз я буду более подготовлен», — сказал я ей. Она подмигнула и ответила мне, что разнообразие — это пикантность жизни. Я бы, конечно, внес в нее разнообразие.
Сонливость после секса застилает мне глаза, и все, чего я хочу, это забраться обратно в ее большую, мягкую кровать с атласными простынями, притянуть ее к себе и заснуть.
Когда я выхожу из ванной, Макайла стоит в ногах кровати в обтягивающей, я бы добавил, суперобтягивающей майке и кружевных трусиках; комплект черный, прозрачный, и такой чертовский горячий.
Всего несколько мгновений назад я мог бы подумать, что устал, но у моего члена другое представление, он уже снова поднимается через несколько минут после оргазма. Это гребаное безумие. Когда она где-то рядом со мной, мне кажется, что я хожу с постоянной эрекцией.
Как только она видит меня, то отдергивает руку. И тут я вижу свою одежду, зажатую в ее руке.
Я хмурю брови.
— А это для чего? — спрашиваю я.
Практически ничего не выражая, она наклоняет голову и одаривает меня тем сексуальным взглядом из-под опущенных век, который мне так нравится.
— Чтобы ты не шел домой голым.
Мое удивление должно быть заметно на моем лице.
— Ты выгоняешь меня?
По какой-то причине я просто думал, что останусь.
Все еще с непроницаемым лицом, она, кажется, обдумывает мой вопрос.
— Я бы так это не назвала, — отвечает она.
После нескольких секунд молчания я спрашиваю:
— Что, если я откажусь уходить?
Вместо того чтобы ответить мне, она поворачивается лицом к кровати, ее рука подносится ко рту, а из горла вырывается смешок.
— Тогда, я думаю, ты можешь остаться, — борется она со смехом.
Да, она подловила меня.
Прищурившись, я смотрю на нее, хотя она меня не видит, мне нужно сделать выбор. Уличить ее в блефе и уйти или обеспечить окончательную расплату. Конечно, я выбираю последнее.
Бросившись к ней, я прижимаю ее к кровати, разворачиваю и завожу ее запястья за голову.
— Это было подло, просто ужасно подло.
Она прикусывает губу и смотрит на меня снизу вверх.
— Я ничего не могла с собой поделать, но выражение твоего лица было бесценным.
Я беру оба запястья в одну руку, а другой нащупываю ее живот.
— Расплата — та еще сука, детка.
Эта улыбка. Черт, эта улыбка.
— Нет, прекрати. Я боюсь щекотки.
— Тебе не следовало говорить мне этого, — бормочу я и щекочу ее от подмышек до самого низа живота.
— Остановись, пожалуйста, это была расплата за вибратор.
— Скажи: «Камден Уотерс — Бог секса», и я остановлюсь.
Ее тело подпрыгивает, смех становится все выше и выше, и я чувствую, как что-то странное происходит у меня в груди из-за этого.
— Пощади! — взывает она.
Наклоняясь так, что наши носы почти соприкасаются, я жарко дышу ей в губы.
— Скажи: «Камден Уотерс — Бог секса».
Если кто-то и был мастером щекотать, то это я. Просто спросите об этом мою сестру. Раньше я так выводил ее из себя тем, что ей приходилось говорить, чтобы заставить меня остановиться. Конечно, ни одно из них не носило сексуального характера, но ее бесили такие вещи, как «Мой брат всегда прав» или «Мой брат самый лучший на свете». Это было так весело. Это в равной степени верно, а затем и некоторые другие фразы.
Макайла замирает, из ее глаз текут слезы, и вот, наконец, это происходит.
— Камден Уотерс — Бог секса.
— Прости, не расслышал.
— Камден Уотерс — Бог секса! — кричит она.
Удовлетворенный ее репликой, я останавливаюсь.
— Думаю, теперь об этом знают все.
Она бьет меня кулаком, и я снова хватаю ее за руку, на этот раз подтягивая к изголовью
