Измена. Я тебя (не) прощу (СИ) - Ольга Игонина
Глава 58. Прошло шесть месяцев
— Олег, что ты стоишь! Схватки у нее начинаются! Врачице звони! — Федоровна и Макаровна кричат наперебой. — Или воду ставь, мы тут дитя примем.
— Нет, не надо тут! — Меня на секунду отпускает. За это время было много разговоров, что бабушки наши опытные, и если что — полынью дом окурят, баню растопят, песни повитушьи начнут.
От этой мысли у меня снова хватает везде, спину почти парализует.
От того, что беременность скоро закончится, на душе радость.
Мне кажется, что ребенок, когда будет рядом, он будет больше под моим присмотром, под моей защитой, чем когда он внутри меня.
Вся беременность проходила тяжко. Постоянный тонус, низкий гемоглобин, изжога, отеки. Все, что могла собрать беременная — все ко мне прилипло.
На все приемы к врачу бабуля, так я теперь называю бабушку Настю, ездила со мной.
— Может, Линка так страдает, потому что ребенок от Артура? Как-то там дите от папаши отношение к матери чувствует и разрушает ее изнутри. Такая молодая, здоровая должна быть, а тут, — вполголоса бабуля спрашивает у врача, когда в очередной раз пришли не самые хорошие анализы.
— Анастасия Макаровна, — доктор улыбается, хлопает бабушку по плечу. — У многих так беременность проходит. Нервы, экология, столько девчонке пришлось пережить, со многими за всю жизнь столько не происходит, сколько с ней за полгода.
И тут врач права. Я думала, что как Артура от меня изолируют, все сразу станет хорошо. Но нет. Артур, оказался, только верхушкой айсберга. Мама побила все рекорды по непринятию меня и моего выбора.
Олег ездил с моими родителями на встречу. Меня не взял с собой. С папой, как он сказал, удалось нормально поговорить. Он не принял мою сторону, не сказал, что нужно все забыть и начать жизнь сначала. Руку пожал, сказал, что должно время пройти, чтобы мое “предательство” перестало так резонировать.
С мамой все сложнее. Для нее центр вселенной — она и благосостояние. Поэтому, как скажет отец так и будет. После суда, когда вроде точка поставлена, и начинается время прощения и примирения, мама на два месяца в санаторий уехала. Я плакала, переживала, мне очень хотелось, чтобы у моего ребенка были корни! Ну, не может человек жить хорошо, когда за ним нет рода. Но теперь есть как есть. Теперь меня удочерили другие люди, значит, их род теперь за моими плечами.
Свекровь меня удивляет. Она постоянно на связи. Светлана Леонидовна ушла от Чернышова. Она мне прислала сообщение, что если я смогла вырваться из ада, то и она готова. Забрала Сережу, так она назвала сына Карины и якобы Артура, и со своим мужчиной уехала в тот коттеджный поселок. Теперь у них счастливая семья. Светлана Леонидовна мне сказала, что муж может быть бывшим, а вот свекровь — она навсегда. Она ждет появления моего ребенка, а я рада, что крошка будет нужна еще одному человеку. С Кариной отношения она не поддерживает, а мне все равно что с ней
Бизнес отца и свекра начал проседать, все-таки семейная история в нашей стране очень важна. А если предал детей — не факт, что ты надежный партнер.
Артур сидит и выйдет еще не скоро. Мы подали аппеляцию, второй суд изменил приговор, дали год, плюс полтора к тем, что были. Но и тюрьма его ничему не учит, уже с кем-то подрялся на зоне, сидел в одиночке. Свекровь мало рассказывает, я не настаиваю, знаю, что ей больно.
— Скорую мы не дождемся! — Олег ищет ключи от машины, кричит в телефон. — Сейчас мы с Иваном все организуем. — Вань, хелп! Лина рожает, скорая, как всегда, едет как может. Мы выезжаем, встретишь?
— Что там Ванька? — бабуля запихивает в пакет тарелку.
— Он нас встретит с мигалками. А это вам зачем? У Лины платная палата, там тарелки-ложки есть. Говорил, что надо лечь заранее.
Да, срок родов еще не подошел, но малыш решил раньше. Я и так провела слишком много в больнице, и беременностью толком не успела насладиться.
Аккуратно почти ложусь в машину, голову кладу на колени бабушки. Вторая занимает место рядом с Олегом.
— Алина, — звоню сестре, плачу. — У меня схватки. А я одна.
— Крошка, — она тоже начинает плакать. — Я выезжаю, Котик, я буду рядом.
— Пойдешь со мной на роды?
— Конечно! Милая, я уже лечу. Свежая флюра у меня есть.
Я начинаю рыдать еще сильнее. Как же хочется позвонить маме, чтобы она гладила меня по волосам, говорила, что все будет хорошо. Ужасно, когда мамы рядом нет.
— Лина, держи, — протягивает мне телефон. — Тут приложение, нужно дышать, как там показано. Видишь, как черепашка — вдох и выыыыыыыдох, вдох.
Начинаю смеяться. Олег в стрессе странно выглядит, он готов все снести, чтобы было равновесие.
На въезде к нам присоединятся Иван, машина с мигалками быстро раскрывает нам дорогу.
— Успеваем? — Ванька кричит в открытое окно.
Олег пожимает плечами. Меня накрывает очередная волна.
— Прибейте меня, пожалуйста, — поскуливаю.
— Милая, женщина все выдержит. А счастье — то какое скоро будет. Ты нового человека в мир ведешь.
Подъезжаем к роддому. Моя врач, сестра с Севкой, Иван, две бабушки.
— Акт второй, действующие лица те же, — Олег начинает смеяться. Я его радость не разделяю. Мне адски больно физически, почему-то меня возвращается и эмоциональная боль.
— Так, Лину я забираю. Остальные ждут в холле. Вы в родзал меньшим составом пойдете, я надеюсь? — врач подмигивает.
— Нет, не надо всех. Можно, сестру взять?
— Девочки, пойдете.
Мы скрываемся в смотровой. Алина помогает мне переодеться, врач проводит осмотр.
— Открытие идет отлично. Часа через два, уже встретишься с малышом.
— Два часа? Я не выживу! — накрывает секундная паника.
Алина обнимает меня. Разминает спину.
— Вы в страдания не играйте. Отвлекайте сестру. Я скоро вернусь, — доктор уходит.
— Лина, я так за тебя рада! У тебя достойный мужчина рядом, он будет и мужем классным, и отцом. Вы жениться надумали?
Как можно во время родов думать о замужестве? Обычно хотят прибить мужа, но и тут Олег ни при чем. Два месяца мы жили просто как друзья, я видела все его поползновения в углубления отношений.
Помню наш разговор:
— Олег, семья и отношения подразумевают и интимные отношения.
— Лина, ты из-за этого переживаешь? Милая, я готов ждать, столько сколько нужно. Я прекрасно знаю, что секс в твоем положении, когда почти вся беременность, лежа с подушкой
