Измена. Я тебя (не) прощу (СИ) - Ольга Игонина
— Мне Лина нравится. Мне кажется, у нее сейчас только одна в голове — безопасность и выживание. Уж точно нелюбовь и новые отношения. Я буду рядом, буду помогать, а там видно будет. Завтра бы ей пережить, чтобы без срывов, истерик. На суде вся семья будет, любовница припрется.
— Вот! Наша задача, оградить девочку от всего.
Подъезжаем к деревне. Бужу Лину.
Бабушка встречает у ворот.
— Ты давно нас ждешь, — бегу обнимать бабулю.
— Так твою машину слышно, как только с асфальта поворачиваешь. Проходите.
В доме пахнет пирожками с капустой.
— Макаровна, — протягивает руку бабушка Настя.
— Федоровна, — обнимает новую подругу моя.
Лина стоит с огромным пакетом, вижу, как неловко.
— Пойдемте, стол уже накрыт. Сейчас носки всем принесу, пол студеный!
Как странно, когда у человека все есть: деньги, амбиции, их реализация, телочки вокруг. А нужно совсем другое. Вот эта толченая картошка, огурцы из трехлитровой банки, какая-то другая домашняя еда. И люди! Две бабули, они с первой секунды нашли общий язык. “Студеный” пол! От этой фразы слезы на глазах. Мне восемь, зимние каникулы. Окна изрисовал мороз, ничего не видно, можно носом прильнуть и смотреть-смотреть. И рядом носки, шерстяные, колючие. Так крепко бабушка вязала, что не согнуть.
И женщина рядом. Пусть пока не совсем моя…
— Вам вместе стелить, — бабушка выходит из-за стола.
— В одной комнате, но в разных кроватях.
— Эээх, Ванек, не видать тебе Линку, как собственных ушей. Олежка тут уже сети расставил. Как хотите, а я наравне с Федоровной бабкой вашей буду, и не важно остальное.
— Лина, иди отдыхай. Мы с бабулями еще посидим. Ты тут в полной безопасности. ЗАвтра не самый простой день, нужны силы. Но все будет хорошо. Я рядом.
Прижимаю к себе Лину. Странное чувство, это не физическое возбуждение, а что-то больше, какое-то предвкушение, что будет дальше.
Глава 56. Суд
Я раньше не была в суде, только по телевизору видела. Мы приехали раньше, почти на час. Олег с Иваном практически взяли меня в оцепление, чтобы никто не подошел.
Пресса толпится у здания суда.
— Дело будет открыто слушаться?
— Просили, чтобы закрытое. Вы проходите, я сейчас все узнаю, — Иван одет по форме, топает по кабинетам, собирает данные.
В коридоре вижу свекровь. За это время она сильно постарела.
— Лина, может, его все-таки не посадят? Его бы от пьянства вылечили бы, — не плачет, поскуливает.
Так жалко ее, несчастная женщина, нормально так и не жила. То с мужем постоянно котовасия, теперь с сыном.
— Я тебе по секрету скажу. У нашего малыша, — тихонько касается меня живота, — есть братик. Карина эта звонила, мы с ней договорились, что я опеку возьму над внучком. Не нужен он ей, хоть не выкинула и то хорошо. А у меня радость будет.
Моя челюсть упала и со всех сил стукнулась об пол. Вот это наглость! Девка — огонь, не пропадет. Сама же мне рассказала, что это не Артура ребенок. Но я в это во все не полезу, это не мое дело. Не мое! Свекровь, как будто немного помешалась. Теребит платочек, что-то приговаривает.
По коридору ведут Артура. С момента задержания он не пил, ощущение, что стал выглядеть лучше, немного поправился. Конечно, там свекор целое состояние на его содержание отвалил.
— Об одном жалею, — шипит, поравнявшись со мной. — Надо было тебя, тварь, подушкой ночью придушить.
— Не слушай его, дочка. Это он с горя, не думает так, сама знаешь, характер у него какой. Он же маленький отца, как огня боялся, а теперь хлеще его станет. Может, хоть тюрьма его человеком сделает?
Белесые глаза смотрят на меня с надеждой. Не знаю, что ей сказать. Правду? А кому она нужна, эта правда. Все вокруг потонуло у болоте лжи.
— Лина, не мне тебя судить. А твой ребенок точно от Артура? Я его приму, кровь проверять не буду. Твоим словам поверю.
Если я скажу, что да — то первое горевание сейчас пройдет, и Чернышовы вместе с Белецкими попытаются у меня его отнять. Если нет — то сейчас на мою голову упадут тысяча проклятий.
Смотрю в пол, на носки кроссовок.
— Это наш с Линой ребенок, — голос Олега из-за спины. — Думаю, вы знаете, что вашего сына и Лину уже развели из-за судебного разбирательства. Наш малыш будет под моей фамилией. Демьянов.
Свекровь меняется в лице, больше я ей не друг и не соратник. Даже сочувствие с лица пропало, хотя оно мне и не нужно было.
Стою молча, не могу сейчас разрулить ситуацию, отдаю ее на откуп вселенной.
— Я тебя не осуждаю. Прощай.
Поворачиваюсь к Олегу, он улыбается, смотрит мне в глаза.
— Олег, это несмешная шутка! Когда малыш родится, что мне делать?
— Такими вещами не шутят. Пойдем, судья вон идет, пойдем скорее.
Журналистов не пускают в зал, в коридоре галдеж.
В зал заходит Карина, с младенцем на руках. Хорошо одета, красивая. Садится рядом со свекровью. Ну а вдруг она его из тюрьмы дождется.
— Ваша честь, так мне моя жена и верна-то не была. Посмотрите, она и сейчас своего хахаля привела. На нары меня хотят отправить.
Адвокаты и обеих сторон профи. Сыпят вопросами, ссылками на закон, дополнительными фактами.
— Моя жена — любовница самого заклятого врага нашей семьи.
— Это неправда, — наш адвокат предоставляет видеозапись с регистратора машины и камеры кафе, как мы с Олегом знакомимся.
Блин, теперь же свекровь не поверит, что это ребенок не Артура. Суд уже мало похож на что-то справедливое, выигрывают деньги с обеих сторон.
Очередь свекрови. Она заливается слезами, не может и слова сказать.
— Я уже ранее давала показания, я от них не отказываюсь, Ваша честь. Все так и было, — уходит в рыдание.
Показания дает Иван.
Рассказывает четко, по делу.
Я уже теряю связь с реальностью, устала и хочу определенности.
В зал заходит Макс. Ого, кто его позвал. Свекровь закрывает лицо руками.
Ходатайствуют приобщить и показания Макса. Он тоже долго рассказывает, как Артур ему угрожал, как дал денег.
Следующая встает Карина.
— У меня ребенок от Артура, но я все равно расскажу, все, как было. Он выманил у меня деньги, поскольку такой суммы у меня не
