Сердолик – камень счастья - Анна Корнова
— Но как-то ты собираешься из этой ситуации выходить? — Инна не могла прийти в себя после рассказа сестры.
— Я пока паузу взяла. Отдышусь, а там видно будет. Как ты, надолго не стану себя в жопу загонять.
— Я не в жопе. У меня всё хорошо, семья отличная, институт заканчиваю, — Инна принялась доказывать своё благополучие.
— Инка, не надо ничего объяснять. Я тебя всю свою жизнь знаю, всё вижу. Оргазм ещё можно симулировать, счастье — никогда!
И уже совсем иначе пошёл разговор сестёр. Вспоминали детство, родных, общих знакомых, и обе почувствовали, как им было плохо друг без друга и как хорошо, что они наконец встретились.
Глава 24
Алина четвертый день гостила в Даниловске. Новогодние праздники подходили к концу. Инна собиралась на сессию — предстояло сдавать анестезиологию, «поликлинику» и знакомую по практике травматологию, а впереди ГОСы и поступление в ординатуру. Но Инну занимала не только подготовка к экзаменам: из Даниловска надо будет Алину забрать с собой, найти ей какое-нибудь занятие и, вообще, надо что-то с поведением и здоровьем сестры делать. Ещё неделю назад Инна думала, что никогда в жизни не будет общаться с Алиной, походя разрушившей её счастье, а сейчас все мысли об одном — как помочь сестре.
Днём Алина заявила, что хочет погулять по городу, невозможно же сидеть сутками в четырех стенах и смотреть в окно, как Инна с Машей лепят во дворе снежную бабу.
— Дай хоть тысячу, а то, что я совсем без денег буду по городу бродить.
Инна деньги сестре дала, и та вскоре вернулась с бутылкой виски.
— Состояние города удручающее, — печально констатировала Алина. — Посетили грусть и разочарование от общей ситуации с провинциальными городками.
— Ты зачем вино купила? В чём необходимость?
— Это не вино, а самый поганый виски «Чёрный баран». На что-то лучшее полутора тысяч, мне выданных, не хватило, — Алина уныло развела руками.
— Алин, у тебя с собой даже колготок запасных нет. Хорошо у нас размеры более-менее совпадают. Я жду Димину зарплату, чтобы тебе хоть бельё купить, а ты зачем-то на спиртное тратишь!
— Это моё снотворное. Я иначе не усну. Ты не переживай: я по чуть-чуть перед сном буду принимать.
— Но ведь так можно стать алкоголиком!
— Алкоголичкой, — поправила Алина. — Инн, если бы я не выпивала, неизвестно, что со мною бы было. Знаешь, сколько раз я травануться хотела или вены порезать? Ты думаешь, мне только зубы выбивали и рёбра ломали? А групповой секс с проститутками, думаешь приятнее? А… — Алина замолчала, увидев, как у Инны испуганно расширились глаза.
Поздно вечером вернулся Мишкин, недовольно посмотрел на висящий в прихожей Алинин пуховик. Ничего отвратительного в пуховике не было, наоборот, это была дорогая, итальянская, отделанная мехом шиншиллы вещь. Но для Мишкина это было лишнее напоминание о том, что в доме посторонний, и поэтому не будет тихого семейного вечера наедине с женой. Инна сказала мужу, что Алина поссорилась с любовником и приехала к сестре залечивать любовные раны, но Мишкин подозревал, что никакого романтизма в этом неожиданном визите нет, а за приездом свояченицы стоит какой-то криминал, и появление её ничего хорошего не предвещает.
Инна уже укладывала спать Машеньку. Мишкин разделся, пошёл на кухню, где его приветствовала Алина:
— Добрый вечер, зять! Ты чего так поздно приходишь? Сейчас выходные дни, а ты, Инна говорила, начальник. Пусть подчинённые в праздники работают.
— Я ещё и практикующий травматолог, а один врач у меня в отделении на Новый год к родственникам уехал, второй заболел, — Мишкин смутился, почувствовав, что зачем-то оправдывается перед Алиной.
— Дим, садись за стол, сейчас плов тебе положу. А мы тебя не дождались, уже поужинали, — на кухню зашла Инна.
Мишкин хотел что-то ответить, но у него зазвонил телефон.
— Да, слушаю, — кивнув, он вышел в гостиную.
— Наверное, из больницы, — предположила Инна, — судя по голосу, что-то неожиданное и неприятное. Сейчас опять на работу побежит.
Но Инна ошиблась — звонок был не из больницы. Мишкин долго с кем-то говорил, а когда вернулся на кухню, только взглянув на его растерянное лицо, сёстры хором спросили: «Что случилось?»
— Из Сочи звонили. Юля позвоночник сломала, на горных лыжах каталась и сломала. Целостность спинного мозга нарушена, полный паралич, — Мишкин стал рассуждать про реабилитационные мероприятия, Инна молча кивала в такт его словам.
— А тебе-то зачем звонили? — перебила зятя Алина. — В Сочи травматологов нет? В Даниловск звонят консультироваться?
— Это Екатерина Максимовна, бывшая тёща, позвонила. Она за Юлей ухаживает, просила, чтобы я с Никитой помог. На двоих у неё сил не хватает.
— А новый муж почему о пасынке не позаботится? — не унималась Алина. Инна с упрёком посмотрела на сестру.
— Я Юлиным мужем не интересовался, — отрезал Дима и виновато посмотрел на Инну. — Мне полететь в Сочи надо будет. Завтра поеду. Там, на месте, разберусь. Я договорюсь, тебя в среду с Машенькой Глущенко на машине отвезёт.
Дима пошёл выяснять, как быстрее добраться в Сочи, откуда лучше лететь прямым рейсом — из Саратова или Волгограда. Инна растерянно принялась объяснять сестре, что такое компрессионный перелом, чем он отличается от оскольчатого, но Алина прекратила этот медицинский лигбез.
— Я хорошо жену Мишкина помню — Юлию Михайловну. Вежливая такая, маленькая, востроносенькая, на своего, в смысле, твоего мужа похожая. А тебе придётся брать этого Никитку. Мишкин твоего ребёнка принял, ну, значит, и ты ребёнка Мишкина должна принять.
— Алин, конечно, если нужно будет, то заберём Никиту. Это и не обсуждается. Но я сейчас с Машей из Даниловска уеду, у меня сессия. А как Дима с сыном будет один справляться? Мальчик его практически не знает. Бывшая жена была против их общения. И потом, Дима в больнице целыми днями находится, ребёнок окажется в чужом городе, в новой школе и практически один дома.
— А на лыжах покалечиться как делать нефиг. Мы с Агатовым когда в Мадонна-Ди-Кампильо были, это в Италии горнолыжный курорт, — Алина не собиралась вникать в проблемы Инниной семьи, — там одна так съехала, как Юлия Михайловна.
Поделившись воспоминаниями о горнолыжных курортах, Алина отправилась спать. Инна подозревала, что сестре не даёт покоя купленная днём бутылка виски, но сейчас было не до борьбы за трезвость. Надо как-то поддержать мужа, сказать, чтобы привозил сына в
