После его банана - Пенелопа Блум

Эпилог

РЕЙ

Один год спустя

Майлз почти каждое утро начинает с того, что придумывает какой-нибудь непонятный, глупый девиз, по которому нужно жить. Как только мы начали жить вместе, я узнала, что на самом деле он делает это перед зеркалом. Большинство из них нелепы, например, мужчина, который мастурбирует с мылом в душе, познает глубину сожаления. Или макароны с сыром, обмакнутые в немного кетчупа, могут показаться отвратительными. Они могут быть отвратительными. Но это не значит, что у тебя плохой вкус.

К тому времени, когда я проснулась, он уже ушел на работу. Решив не устраиваться на работу к своему отцу, он устроился в новый модный ресторан в городе. Через несколько месяцев владелец доверился ему настолько, что назначил ответственным за новое заведение на другом конце города, которое Майлз быстро превратил в один из самых популярных новых ресторанов в городе. Лучше всего было то, как сильно он загорался, когда говорил об этом.

Я посмотрелась в зеркало.

— Девиз Рей № 1: когда ты находишь кого-то, с кем тебе так хорошо, ты никогда его не отпускаешь.

Я ухмыльнулась. Это было намного слаще, чем «Девиз Майлза», но они были моими, и мне было все равно.

Я оделась, приготовившись к своей стажировке, и направилась к двери. Я не написала работу, которая получила лучшую оценку в прошлом году. На самом деле, я заработала двойку и чуть не провалила урок, потому что «добровольно проигнорировала указания, написав о себе». Упс.

Как оказалось, это не имело значения.

Я проходила стажировку в кабинете вполне респектабельного психолога. За это платили достаточно, чтобы я могла помочь покрыть свою половину арендной платы за квартиру, которую мы с Майлзом делили. Как только мы обручились, его родители предложили начать помогать нам деньгами. Мы с Майлзом обсуждали это около пяти секунд, прежде чем решили, что сами справимся.

Я добавила это к длинному, постоянно растущему списку вещей, которые мне в нем нравились.

Он родился с таким количеством привилегий и возможностей, что легко мог бы стать бесполезным и избалованным. Вместо этого он больше заботился о том, чтобы проложить свой собственный путь, и я восхищалась этим.

После работы я встретилась с Луной и Пенни в ресторане Майлза. У нас с Луной больше не было возможности проводить много времени вместе, но мы по-прежнему брали за правило встречаться по крайней мере раз в месяц или два.

Я слышала, как Майлз ужасно пел на заднем плане, пока гремели сковородки.

Луна задумчиво вздохнула.

— Ты заставляешь меня хотеть остепениться, Рей.

Я рассмеялась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты просто выглядишь такой счастливой. Это почти тошнотворно.

Пенни кивнула.

— Это похоже на то, что она могла бы растаять в лужу, и ей было бы все равно.

— На самом деле я бы предпочла не быть лужей.

Пенни покрутила соломинкой в своем напитке.

— В конце концов, мы все окажемся в какой-нибудь лужице.

— Нет, если нас кремируют.

— Тогда лужица пепла.

Луна усмехнулась.

— Звучит как название какой-то эмо-группы.

Пенни кивнула.

— Если бы у кого-нибудь из нас был хоть какой-то музыкальный талант, мы вполне могли бы основать группу.

Я откусила кусочек хлеба, который намазала щедрой порцией мягкого соленого сливочного масла.

— Как продвигаются твои школьные дела, Пенни?

— Примерно так же хорошо, как идут школьные дела, когда ты гений.

Я закатила глаза.

— Ты начала посещать онлайн-занятия в колледже на прошлой неделе, верно? Достаточно ли они сложны для твоего гениального мозга?

— Нет, но диплом будет хорошо смотреться, когда я захочу получить работу.

Маленькое изобретение Пенни привлекло внимание миллиардера, выпускника Массачусетского технологического института. Он действительно купил патент и начал массово производить ее изобретение. Вырученные деньги легко покрыли бы ее обучение, но Массачусетский технологический институт пошел еще дальше и предложил ей полный курс обучения, когда она станет достаточно взрослой. Они даже предложили заплатить за ее книги.

Будучи маленькой соплячкой, какой она и была, Пенни настояла на том, чтобы ей позволили получить фору, и хотела начать посещать занятия онлайн, как только ей разрешат. Так что теперь она ускоренными темпами училась в школе и собиралась поступить в колледж к тому времени, когда ей исполнится шестнадцать. Это была моя сестра.

Некоторое время спустя Майлз вышел, чтобы доставить нам еду. Названия были до смешного сложными и сбивающими с толку. Фишкой был в буквальном смысле воздушный шарик из надутого сахара, наполненный ароматизированным дымом. Нет, я это не выдумала.

Майлз показал нам всем, как разбивать сахарные шарики над едой, чтобы она пропиталась ароматным дымом.

Он также обхватил мою грудь и поцеловал меня на глазах у моей сестры и Луны, но все, что я смогла сделать, это яростно покраснеть и прочистить горло, как только он закончил.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Я тоже тебя люблю, — пробормотала я.

Как только он ушел, Луна и Пенни издали рвотные звуки.

— Отвратительно, — сказала Луна.

— Я знаю. Кому захочется потрогать твои крошечные сиськи? — согласилась Пенни.

Я скрестила руки на груди.

— Вы двое можете сидеть здесь и делать вид, что вы не ревнуете. Я собираюсь съесть свой… дымовую штучку со вкусом сахарного шарика.

***

Одна вещь, которую я узнала о Майлзе, заключалась в том, что он обладал импульсивным контролем, как щенок. Если он хотел меня видеть, он меня находил. Если он хотел переспать со мной, то практически срывал с меня одежду. Если он хотел обнять меня, он почти прижимал меня к ближайшему мягкому предмету.

Поэтому, когда он появился в моем офисе без предупреждения, я нисколько не удивилась.

Было нерабочее время, и все врачи ушли, а это означало, что мы тусовались в одном из кабинетов, которым нечасто пользовались. Я полулежала на кожаном диване, в то время как Майлз вращался в кресле и изображал из себя психолога. Это была одна из его любимых маленьких игр, но я втайне наслаждалась ею, потому что чувствовала, что ко мне вернулась частичка моего отца.

— Как твой психолог, — продолжил Майлз. — Мне нравится быть в курсе твоей личной жизни. Итак, перво-наперво. Ты все еще по уши влюблена в этого персонажа «Греческого бога», о котором ты всегда говоришь? Как его звали? Пайлз? Сладкая задница? Большой член Мика? Я не могу вспомнить, как ты его называла.

Я уставилась в потолок.

— Я не знаю, доктор. Есть один новый врач, с которым я разговаривала. Он приходит ко мне в моих снах… Он такой, — я покачала головой,