Давай никому не скажем - Кристина Лин
— Я знаю, — говорит Артур. — Говорил с ним по телефону пару минут назад. Он уже едет.
Да? Едет? А меня Глеб даже не предупредил, что вернется раньше. И о том, что мы ждем гостей, тоже забыл сказать.
— Проходи, — говорю мужчине, пропуская его в квартиру.
Опускаю взгляд, и только теперь понимаю, что я все еще в домашних трениках и растянутой майке. И на голове небрежный пучок. Я уж молчу о том, что на лице ни грамма макияжа. Да уж, встретила во всей красе, ничего не скажешь.
Стоило Артуру зайти в гостиную, как Никита радостно завизжал из манежа. Малыш встал и стал махать ручками, не переставая визжать от восторга. Надо же, всего одна встреча, а ребенок уже запомнил дядю, который играл с ним недавно.
— Привет, дружище, — говорит Артур, подходя к манежу.
Он наклонился к ребенку и легонько хлопнул рукой по его протянутой ладошки.
— Дай пять, приятель, — сказал мужчина и ласково улыбнулся.
Глядя на то, как Артур разговаривает с сыном, даже не предполагая своего родства с малышом, на глаза невольно наворачиваются слезы. А ведь, он мог бы быть хорошим отцом. Просто отличным. И малыш к нему сразу потянулся.
Нет, я не жалуюсь, Глеб дал нам все, что нужно, и даже больше. Просто… я-то знаю, чей это ребенок на самом деле.
— Обычно он настороженно относится к новым людям, вредничает, — говорю, будто себе. Но Артур услышал. — А ты так быстро нашел к нему подход.
— Мужики всегда смогут договориться, — говорит Артур, подхватывая ребенка на руки и подкидывая. Тот визжит от восторга. — Правда, дружище?
Никита радостно улыбается во весь рот, тянет маленькие ручки к Артуру. Мне кажется, что на эту картину можно смотреть вечно.
— Мне нужно переодеться, — говорю, когда понимаю, что еще пара секунд, и из глаз польются слезы.
— Не волнуйся, я присмотрю за ним, — отзывается Артур, не глядя на меня.
Я иду в спальню, чтобы переодеться. Но по пути все время прислушиваюсь к звукам, доносящимся из гостиной.
— Ну, рассказывай, приятель, — говорит ребенку Артур. — Как живешь? Никто не заставляет есть противную кашу? Помню, как не любил ее в детстве…
Смешно, но Никита тоже не любит кашу. Есть пюре, суп, мясо, овощи фрукты. Но вот каши выплевывает. Как же они похожи. Только слепой не увидит очевидное сходство.
Быстро стягиваю с себя треники и майку, надеваю приятного персикового цвета платье. Потом волосы. Распускаю пучок и расчесываю спутавшиеся пряди. Пара секунд, чтобы нанести консилер под глаза и тушь на ресницы. Немного блеска для губ, и мое отражение теперь выглядит вполне сносно.
Когда я выхожу из спальни и подхожу к гостиной, до меня доносится лепет Никиты. Малыш разошелся, пытаясь что-то рассказать Артуру. Я замедляю шаг и тихо заглядываю в комнату.
Никита сидит на коленях у мужчины, и, серьезно сдвинув бровки, что-то рассказывает на своем, только ему понятном, языке. Артур внимательно его слушает, словно может понять, о чем он лопочет. Это выглядит настолько мило, и так сильно цепляет что-то сокровенное в груди. Есть между ними явная связь, такое не сыграешь нарочно.
Они, как одно целое, понимают друг друга, будто чувствуют. Сейчас мне кажется, что Артур понимает малыше даже лучше меня. А ведь я выносила его, родила и практически все время наблюдаю за этим ребенком.
Миллион мыслей пробегает в голове в одно мгновение. Вот он здесь, с ребенком на руках. Я два года мечтала о том дне, когда это произойдет. Так хотела увидеть, как малыш доверчиво тянет ручки к своему папе. Представляла себе, как мы могли быть счастливы вместе. Так и было в моих снах. Но потом я просыпалась, и вспоминала, что в настоящей жизни все сложилось совсем не так.
Хлопок входной двери вырвал меня из моих мыслей, заставив подскочить на месте. Артур тоже услышал звук, и повернулся в мою сторону.
— Это Глеб, — прокомментировала я. То, что, и так, очевидно.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Возьмешь его? — спросил, передавая мне ребенка.
— Конечно.
Я забрала из его рук Никиту. Смотрела на ребенка, но краем глаза наблюдаю за мужчиной. Мне все время хочется на него смотреть, хочется трогать его, слышать его голос. А еще, хочется понять, что он чувствует ко мне.
— У тебя замечательный ребенок, — сказал он грустно, глядя на то, как я привычным жестом вытираю слюни на подбородке малыша.
Тут же подняла глаза к его лицу. В его взгляде мелькнула тоска. Только на миг. Я бы даже не заметила, если бы не так отчаянно не пыталась прочесть его мысли.
— Спасибо, — прошептала почти в тот момент, когда Глеб зашел в комнату.
Глава 39
Когда мужчины уединились в кабинете, Глеб достал из бара бутылку виски и жестом предложил брату выпить за встречу. Тот кивнул в ответ, не собираясь при этом пить много. Официальной целью визита были связи Глеба с нужными людьми. Якобы, Артуру была нужна помощь. На самом же деле, он просто не смог удержаться, так хотелось снова увидеть Киру. Посмотреть ей в глаза, прочитать в них ответы на все вопросы, которыми терзал себя два года. А, когда увидел Киру совсем близко, едва сдержал порыв наброситься на нее со всей страстью. Руки сжались в кулаки, ведь это было чертовски трудно. Но он смог. И, как ему казалось, ни одним жестом или словом, не выдал своих чувств.
Когда она исчезла два года назад, Артур не мог найти себе места. Он стал часто пропадать в баре, который притаился в невысоком здании напротив его дома, напиваясь там в хлам и провоцируя драки. Все закончилось тем, что хозяин заведения просто вышвырнул пьяного дебошира, как щенка, и строго наказал охранникам больше не впускать скандального субъекта. Артур лишь усмехнулся, вернулся домой и продолжил бухать уже там.
Неделю он не появлялся в мастерской. Телефон был заброшен под кресло, продолжая оповещать хозяина о входящих звонках, на которые мужчине было плевать. Гаджет умолк только тогда, когда батарея полностью разрядилась. До этого Артуру тоже не было дела.
Хотелось отключиться хоть на час, чтобы не думать
