Семьсот километров любви - Екатерина Дибривская
– Потому что ты меня любишь, – хитро прищуривается Арина. – И я люблю тебя и уважаю за то, что ты всегда прислушиваешься к моим желаниям.
– Даже не знаю, что с этим делать, – тихо говорю скорее для себя, – иногда твои желания граничат не только со здравым смыслом, но и с пределом моих возможностей.
– Ты справишься, – она нежно гладит мои волосы. – Ты обязательно справишься. Осталось совсем немного подождать...
– И что будет? – Я резко останавливаюсь перед дверью ресторана.
– Что?
– Ты сказала, что осталось подождать совсем немного, – внимательно заглядываю в её глаза. – До чего?
– Я так сказала? – она вздыхает. – У меня от голода уже голова идёт кругом.
– Мне кажется или ты переводишь тему?
– Игорь, мне напекло голову, я упала в обморок и очень голодна, – смеётся Арина. – Ты действительно считаешь, что сейчас самое подходящее время для выяснения, кто и что имеет в виду?
– Хорошо, – сдержанно отвечаю ей.
Я уступлю. Снова. Как всегда. Но как же меня это достало! С ней как на пороховой бочке – никогда не знаешь, когда рванёт.
– Всё равно поедем в клинику, – отрезаю я, и она хмурится. – Это не обсуждается.
Опускаю её на пол, открываю дверь, пропуская вперёд. Вижу дрожащие губы, влажный блеск глаз, и протяжно выдыхаю.
– Чёрт бы тебя побрал, Арин! Мозги выносишь мне конкретно! Я же добра тебе желаю! Люблю я тебя! Люблю!
– Хорошо, – тихо вздыхает она и уменьшается в размерах. – Если тебе будет спокойнее, отвези меня в клинику.
В этот же день её осматривает терапевт, проводит небольшой опрос, даёт направление на анализы, которые Арина сдаёт тут же, и мы получаем на руки результаты и заключение. Врачу не нравятся анализы, и я прислушиваюсь внимательнее к его рекомендациям.
Снижение уровня гемоглобина, пониженные показатели количества лимфоцитов и числа лейкоцитов, низкие тромбоциты – это всё, что я выхватываю из его речи, и, как следствие, отсюда и обморочные состояния, слабость, перепады настроения. Ей нужно обследование.
Но Арина с улыбкой заверяет, что проблемы с показателями у неё имеются всю жизнь, ничего страшного, просто конституция такая. И она непременно обследуется дважды в год в своей поликлинике.
Для меня это звучит как обухом по голове.
– Ты поэтому не хочешь рожать? – спрашиваю у неё, когда мы возвращаемся в бунгало. – Из-за проблем с кровью? И почему они у тебя?
– Ещё в детстве у меня была низкая свёртываемость крови. Любая болячка приравнивалась к катастрофе. Низкий гемоглобин – моя вечная проблема. Я живу с этим так давно, что уже не обращаю на это внимание. И тебе не нужно.
Легко сказать, да нереально исполнить! Словно я могу отключить функцию тревожности, тумблер которой лихо крутанули на полную мощность.
Теперь я не выпускаю Арину из виду ни на секунду. Теперь я точно уверен, что никогда не оставлю её надолго одну.
А она усиленно делает вид, что всё хорошо. Но я-то чувствую, что ни хрена хорошего тут нет.
Остаток нашего райского отпуска наполнен моим недоверием и её обидами. Мне жаль, что я не интересовался такими вопросами раньше. Чёрт, да разве можно понять по цветущему внешнему виду бодрой и страстной женщины, что её беспокоят какие-то проблемы? Особенно, когда сама она усиленно замалчивает подробности.
По возвращении в Москву я беру с неё обещание, что она займётся своим здоровьем. И она действительно ходит по врачам, глотает витамины, корректирует питание.
Но это помогает слабо. Она... увядает. Я вижу это в самых мелочах и бессильно сжимаю кулаки, потому что Арина сильнее замыкается в себе, стоит мне только попробовать поднять эту тему.
Жизнь размеренно движется к новому году. Между Москвой и Питером. Между нашими детьми. Между нашими отношениями.
Всё возвращается на свои места. Мне даже кажется, что Арине становится немного лучше.
– Какие у нас планы на новый год? – спрашивает она у меня. – Ты решил, где мы будем праздновать?
– Я давно запланировал поездку с детьми, но, учитывая обстоятельства... – мягко говорю ей. – Думаю, нам стоит изменить планы.
Я не говорю ей, что не только запланировал, но и обсудил это с мальчиками. И что забронировал отели по всему маршруту, тоже не говорю. Незачем ей принимать решение, исходя из того, что всё уже готово. Меньше всего я хочу ей навредить.
– Что ты придумал? – интересуется она, устраиваясь рядом со мной. – Как всегда, что-то невероятное?
– Я не хочу, чтобы ты принимала на свой счёт, но, Арин, мы все любим и ценим тебя, и мы поймём твоё желание остаться в Москве или встретить наступающий год в Петербурге.
– И всё же?
– Путешествие вокруг Балтийского моря. Новый год в Европе. – безразлично говорю ей. – Ничего особенного. Можем перенести на весенние каникулы. Или поехать летом. Ты всё равно не работаешь, а я... сумею выкроить время для нашей поездки.
– Ты мог бы отправиться с сыновьями... – тихо предлагает она. – А мы с Катюшей проведём время со своими родителями.
– Не выдумывай. Я тебя не брошу, ты же знаешь. Мы будем вместе. Вне зависимости от того, где, в какой компании... Ты и я, Арин. Это неизменно.
– Тогда давай сделаем это, – улыбается она. – Ты, я и наши дети в невероятном новогоднем приключении.
– Ты уверена?
– Конечно, Игорь. Я хочу сделать это. Я хочу увидеть новогоднюю Европу. И я не хочу лишать вас всех такой возможности. Ведь совсем неизвестно, как сложится жизнь в новом году. Может, у нас не будет шанса совершить это путешествие? Не нужно откладывать на потом, если сейчас для этого есть и время, и возможность.
