Семьсот километров любви - Екатерина Дибривская
Он осыпает поцелуями моё тело, пока его пальцы проверяют мою готовность к соитию, а потом нависает надо мной и медленно наполняет меня собой.
– Ты – моя, Арина Сергеевна. – шепчет он в мои губы. – Навсегда.
43. Питер
Арина встревоженно смотрит на влётно-посадочную полосу через огромное окно. Я подхожу к ней, притягиваю к себе, вдыхая запах её волос, провожу губами от мочки уха до ключицы и легонько дую в вырез кофточки, прямо на мягкие холмики груди, спрятанные под новым роскошным комплектом белья. Мой подарок в честь долгожданного отпуска.
Мы. Только вдвоём. В комфортабельном бунгало. На белоснежном песчаном пляже Пунта-Каны. На берегу прозрачной лазури Атлантического океана. Мой персональный рай под пальмами с моей прекрасной обнажённой нимфой. Идеально.
– Хорошая моя, волнуешься? – Заглядываю в её покрасневшие глаза и хмурюсь. – Не волнуйся, перелёт пройдёт отлично. Я буду рядом. Буду оберегать тебя. Не волнуйся, Арина Сергеевна.
– Я ещё никогда никуда не летела так долго, – она прижимается ко мне всем телом. – Немного боязно, если честно.
– У нас впереди много-много путешествий, – беру её за руку, – и в каждом я буду рядом с тобой. Я поддержу тебя в любом приключении, пройду с тобой все пути, никогда не отпущу твоей руки. Выходи за меня, а?
Арина удивлённо распахивает глаза.
– Что? – усмехаюсь ей. – Попробовать стоило. Я всё равно дождусь, когда ты потеряешь бдительность и ответишь мне «да»!
– Надо же, – цокает она. – Мне всегда говорили, что мужчины крайне неохотно связывают себя узами брака. А тебя послушать – только об этом и думаешь!
– Арин, мужчины, встретив свою женщину, как можно скорее привязывают её к себе всевозможными способами: общая фамилия, совместные дети, венчание, прописка в одном доме, общий счёт в банке, медовый месяц дважды в год, выходные – всей семьёй...
– А ты не думаешь, что меня устраивает жить во грехе? Может, я хочу ходить в любовницах...
Я смеюсь над этой нелепой шуткой.
– Это очень смешно, Арина Сергеевна. – резко обрываю смех. – Но нереально. Наступит тот день, когда ты станешь Щедриной, и я успокоюсь и буду рад этому до беспамятства. А если ты родишь мне хотя бы одного ребёнка, то сделаешь меня самым счастливым человеком.
– Ты вообще что-нибудь слышал о равноправии и феминистках? – бубнит она под нос. – Сейчас уже не модно заморачиваться со сменой фамилий.
– Чёрта с два! Ну какая из тебя феминистка, Арин? Ты же моя хорошая, мягкая, нежная, ранимая. Тебя же на руках носить надо, оберегать, пылинки сдувать! Поэтому ты будешь моей женой, будешь носить мою фамилию и рожать моих детей. Я готов дать тебе ещё немного времени, но его не будет слишком много. Мы не молодеем, Арин, а нам так много нужно ещё успеть!
– Игорь, – вздыхает она, – загад не бывает богат, слышал?
– Оставь эти присказки для кого-нибудь другого. – отмахиваюсь со смешком. – Я всегда ставлю конкретные цели и задачи и планомерно добиваюсь желаемого результата. И если я хочу тебя в своей жизни, тебя со своей фамилией, тебя, беременную моим ребёнком, то просто прими к сведению: рано или поздно так тому и быть. И я приложу максимум усилий, чтобы это свершилось в очень короткий срок.
Она сжимает губы. Внимательно обдумывает мои слова. Вижу, что хочет возразить, но объявляют посадку.
Солнце, лёгкий бриз, фрукты, долгие прогулки хорошо действуют на Арину. Я радуюсь чудесным преображениям. Как же я оказался прав, что решил вывезти её в тепло! Даже её настроение чудесным образом больше не скачет из белого в чёрный и обратно, я больше не чувствую, будто меня несёт на всех парусах прямиком на скалы, а потом отбрасывает назад, качая на спокойных волнах.
Каждое утро мы нежимся на белоснежных простынях, кормим друг друга завтраком и выходим на наш уединённый пляж. Мы дурачимся в волнах, греемся на песке, пока он не становится обжигающе горячим, а потом перебираемся в гамак. Арина уютно устраивается на моей груди, и я глажу кончиками пальцев нежную кожу на её спине. Впрочем, надолго меня это не занимает.
Как только моя пятерня накрывает собственнически аппетитную попку девушки и скользит под её плавки, Арина нетерпеливо вздыхает и поднимается на руках, чуть выше, чтобы прижаться к моим губам, позволяя мне оголить её грудь, скрутить соски, запуская волну желания между нами.
Больше терпения не хватает. Я утаскиваю её назад в бунгало и бросаю на кровать. Прямо на скомканные белоснежные простыни. Одним движением руки стягиваю низ купальника. И накрываю её плоть своим требовательным ртом.
Её стоны опьяняющей патокой вливаются в меня вместе с божественным нектаром её чувств, и я заворожён её уютной красотой. Волосы, размётанные по подушкам, более светлые участки кожи, те, что надёжно скрыты под купальником, сминаемые моими руками, блаженная улыбка на губах, блуждающий затуманенный взгляд, охрипший от страсти голос. Мне хочется удержать это мгновение на долгую память. Сейчас всё идеально между нами.
– Я люблю тебя, – шепчет она и тянет меня на себя. – Так люблю, что мне нечем дышать. Так люблю, что мне становится страшно. Помни всегда, слышишь? Помни, что я невероятно сильно люблю тебя.
В моей душе плещется спокойствие. Удивительная гармония в наших отношениях приносит долгожданное облегчение: наконец мне не нужно сражаться в этой войне.
Я чувствую, скоро всё изменится. Так же не может продолжаться вечно? Арина покорится и станет моей женой. И первым делом я сделаю ей ребёнка. Чтобы закрепить свои позиции. И
