Плохой хороший парень - Кэрри Прай
Я вздрогнула, точно от удара ножа.
— А как же я? Или настолько плёвой была шпаклёвка, что ты не смогла залатать ею дыры супружеской жизни?
— Я не стану себя оправдывать, если ты об этом. Молодость ограничила меня на достойные поступки. Оставить тебя — было моей ошибкой.
— Нет, это было самым верным твоим решением. Не сложно представить, кем бы я стала. По мне лучше сдохнуть, чем быть похожей на тебя.
Виктория улыбнулась.
— Значит, таить обиду на меня не стоит. Я лишила тебя своего воспитания и тем самым спасла, — она потянула пальцы к моей руке, но я тут же отстранилась. — Придёт время и ты поймёшь свою никудышную мать. Но сейчас ты влюблена и считаешь, что так будет вечно. А я утратила право тебя переубеждать.
Боже, она ещё смела находить себе оправдание?
В кабинете повисла тишина. Стены давили. Хотелось вынырнуть из ловушки и забыть обо всём, что случилось. Я успела привыкнуть к потрясениям, но воскресшая мать стала для меня ударом. Ударом под дых. Ударом в сердце.
— Как вышло, что ты возвела вокруг себя империю? Подчинила людей и стала обогащаться на беззащитных?
Виктория стряхнула с себя печаль. Её глаза засверкали.
— В этом мне помог Валерий. У меня были мозги, а у него возможности.
Я невольно скривилась.
— Он твой любовник?
— Ох, нет, — отмахнулась женщина. — Он мерзок мне, как и тебе. Держать его рядом — ничто иное как выгода. К тому же, я не забываю добрые поступки.
— Твоё понятие доброты слегка размыто, не находишь?
— Не стоит судить меня, Юна. Я делаю то, что умею лучше всего. Это вернее, чем прозябать свои дни в бессмысленной гонке за народным признанием. Много ли людей поблагодарят тебя за поимку преступника? Как отплатят за проделанную работу? Вспомнят ли, что ты рисковала жизнью, в попытке спасти их?
Немыслимо. Она знала обо мне больше, чем я могла предположить.
— Я никогда не гналась за признанием. Мне всегда хватало того, что я имела. Но тебе этого не понять. Снежная королева не способна на чувства, помнишь?
Я нарочно вспомнила о сказке, которую она читала мне перед сном.
— Тобой движет обида, милая. Она застилает глаза и путает мысли. Стоит ли говорить, что по сей день ты находишься в полной неприкосновенности?
— Ждёшь благодарностей? — фыркнула я. — Спасибо, мамочка, что не дала своим головорезам меня прикончить.
— Прикончить? Я, конечно, близка с криминалом, но не настолько. Однако, — она запнулась, слово пыталась подобрать слова, — сегодня мне придётся нарушить свои правила. Ты не должна была здесь оказаться. Не должна была узнать меня. Прости.
Теперь на смену боли и злости пришёл страх.
— Ты убьёшь меня?
Откинувшись на спинку стула, Виктория расхохоталась.
— Какой вздор! Я не стану обижать свою девочку, — глаза женщины потемнели. — Но я не могу позволить тебе уйти. К сожалению, ты слишком много знаешь. Мне потребуется время, чтобы решить эту неприятность. Кто знает, вдруг мы подружимся?
Меня захлестнула ярость. Хотелось вцепиться в её уложенные волосы и выкрикивать все те проклятья, что накопились за долгие годы. Я ошибалась, когда считала, что отсутствие матери в моей жизни делает меня несчастной.
Её появление — есть настоящая беда.
— Ты не посмеешь держать меня здесь, — процедила я сквозь зубы.
— Вообще-то, уже посмела. Тебе не выйти, дорогая. И прежде чем ты метнёшься к двери и будешь скручена охранной, учти, что ты сама всё это затеяла.
Я вскочила со стула, но других действий не предприняла. Едва ли Виктория блефовала, говоря о моём безнадёжном положении. И пусть держать меня пленницей было глупо, я понимала, что она не уступит.
Моя мать превратилась в бесчувственную машину, которой чужды чужие желания. Её заботят только свои.
— Что с тобой стало? — прошептала я, не скрывая презрения.
— Я осталась прежней, Юна. Ты слишком плохо меня знала. Как и твой наивный папаша. Кстати, как он? Выходные в изоляции пошли ему на пользу?
— Закрой свой рот! — сжав кулаки, я поддалась вперёд, но была остановлена громким хлопком двери. Обернувшись, я не поверила своим глазам.
— Намечается семейная ссора? — появление Майского походило на дурной сон. Очередной, из массы других. — И кто же первой достанет ремень? Ставлю на Мурку. Её вздыбленная шёрстка вот-вот достанет до потолка.
Он деловито прошёлся по кабинету, заставив Викторию приподняться. Казалось, что он разгуливал здесь не единожды и был уверен в своей безопасности.
Не успела я оттаять, как его дыхание полоснуло моё ухо.
— Это последний раз, когда я вызволяю тебя из задницы.
Какого…?
— Что ты здесь делаешь? — ошарашенно пробормотала я.
— Неверный вопрос, — цокнул Май. — Что ты здесь делаешь?
— Я…
Как и меня, Викторию коснулось недоумение, пусть она пыталась это скрыть. Послышался стук её каблуков, но уже не такой уверенный. Будто змея, решившая напасть на огонь. Впервые я заметила смятение на её безупречном лице.
— Как это мило, — голос женщины стал хриплым. — Антигерой решил спасти свою принцессу… Ничего не выйдет, Тимур. Я здесь главный злодей.
Довольно улыбнувшись, Майский двинулся в конец кабинета и вальяжно расположился на офисном стуле Виктории. Задрал ногу, а после несколько раз прокрутился. Вернувшись к нам, парень по привычке сложил руки на клавиатуре компьютера.
— На вашем месте я бы чуть убавил уверенность. Уверяю, сейчас вы не в том положении, чтобы выдвигать условия, — всё это время он сверлил Викторию взглядом. — Как насчёт пижамной вечеринки? У меня для вас есть чудная байка.
Могла ли я предположить, что сегодняшний день будет полон такой чертовщины? Конечно же нет! Возродившаяся из пепла мать оказалась главой банды. Майский покинул клетку и вёл себя так, будто это в порядке вещей. Теперь эти двое буровили друг друга взглядом, обменивались колкостями, а я всё больше мирилась с мыслью, что данная встреча их не первая.
За что, чёрт возьми, небеса на меня ополчились?
И всё же я пыталась мыслить рационально. Мы оказались в логове врага без всякой поддержки, и едва ли изобретательность Мая поможет нам на сей раз. Дом был полон устрашающего вида охраной, не говоря уже о километрах окружающего нас леса. Намерения Виктории читались без слов, на её территории любой был лишён выбора. Совокупность фактов не радовала, а точнее — топила в вязкой безысходности.
И пусть мать уверяла меня о полной безопасности, я была напряжена до предела. Теперь волноваться приходилось за двоих.
Тимур… Ты вечно всё усложняешь.
— Должен заметить, что обслуживание в вашем доме просто отвратительное, — продолжал играть Майский, превратив офисное
