Открытая дверь - Вера Александровна Колочкова
– Да, туда и поедем, если хочешь. А пирог для меня взяла?
– А как же! Конечно, взяла!
У озера в березовом лесу оказалось довольно многолюдно – и там и сям по берегу расположились любители пикника. Долго искали место, наконец пристроились на небольшой полянке, сплошь усеянной желтыми одуванчиками. Зеленая дымка на березах стала вполне ощутима для глаза и на фоне одуванчиков казалась еще более нежной. И солнце светило так ласково, ненавязчиво…
– Как тут хорошо, Саш! – проговорила Ирина, оглядываясь по сторонам. – И воздух такой вкусный, и весной пахнет! Это ты здорово с пикником придумал, молодец!
– Так стараюсь… – коротко глянув на нее исподлобья, тихо проговорил Саша. – Сейчас вина выпьем, и будет тебе совсем хорошо…
– Смеешься надо мной, да? Я опять под хмельком буду, а ты скажешь, что тебе за рулем нельзя?
– Ну да, так и есть… А тебе идет быть слегка под хмельком, ты другая становишься. Более открытая, что ли…
– Хм! А без хмелька я совсем закрытая, выходит?
– Ну да. Закрытая. Не подступиться к тебе. На царевну Несмеяну похожа. Или на женщину, несущую на себе тяжкий груз. Такой тяжкий, будто вот-вот упадешь.
– Да ну… Вот уж не думала, что такое впечатление произвожу… А мне казалось, что я вполне легко по жизни иду! Если отбросить прошлое, конечно. Я ж не думала, что это прошлое вдруг так о себе напомнит! Да еще и с дочерью такое недопонимание возникнет…
– Да, кстати… Что у вас там вчера произошло, я не понял? У тебя голос такой странный был, когда ты звонила…
– Да я Вику вчера потеряла, вот и разнервничалась. Я думала, она с твоей Соней гуляет… А она…
– А она была с тем парнем, Юрой его зовут? Мне Соня вчера рассказала, что у Вики из-за этого парня с тобой ужасные ссоры случаются. Почему ты не хочешь, чтобы Вика с ним встречалась, не пойму? Нормальный вроде парень, я его видел… И Соня говорит, что у них с Викой любовь. Да если даже он плохой парень. И тебе чем-то не нравится. Все равно ты неправильно себя ведешь, неужели сама не понимаешь? Зачем ты пытаешься вмешиваться в отношения дочери, разве можно?
– Да можно, еще как можно, Саш! Ой, да ты же не понимаешь ничего, господи… Ты хоть знаешь, что этот Юра недавно из колонии вернулся?
– Ну, вернулся… и что? На нем теперь крест за это ставить прикажешь? Соня говорит, он туда за драку попал… А нормальные пацаны всегда дерутся, ничего, мужиками потом вырастают. Он же не убил никого, не ограбил…
– Странно ты рассуждаешь, Саш! Допустим, не убил, не ограбил… Но с каким грузом он оттуда пришел, с каким отношением к жизни? Да и это все не так важно, в конце концов… Дело в том, что у этого Юры мать пьющая, ее весь дом знает! Она даже в скверике во дворе засыпала, я помню, и он домой ее на себе тащил…
– Значит, хороший сын, если домой тащил. Значит, мать любит. Было бы хуже, если бы застыдился и мимо прошел.
– Саш… Я не понимаю… Ты это серьезно сейчас говоришь, да? Или смеешься надо мной? Неужели ты думаешь, что я Вике позволю быть во всем этом?
– В чем в этом, Ирин?
– Ну, в этом… Чтобы она встречалась с этим парнем… Нет, нет, не будет этого никогда! Да я костьми лягу, я не знаю, что сделаю… Я… Да я этого просто не допущу! Потому что я мать, я не хочу, чтобы моя дочь совершала ошибку!
– И все потому, что тебе этот парень не нравится?
– Да, потому! Потому что он будет ей просто обузой! Да он ей учиться не даст, в конце концов! И с нормальным парнем познакомиться не даст! И ты сейчас тоже… Почему-то защищаешь этого парня, а не помогаешь мне…
– По-твоему, его надо любыми средствами убрать с Викиного пути, да?
– Да, именно так! Убрать любыми средствами!
– А тебе не кажется, что ты сейчас очень жестока, Ирина? К этому парню жестока?
– Да кто он такой, чтобы я к нему как-то по-другому относилась, скажи? Да никто, и звать никак! Какая жестокость еще…
– Ну, хорошо. Назовем это не жестокостью. Назовем это местью. Тебя это больше устраивает?
– Местью? О чем ты, Саш? С какой стати мне ему мстить?
– Да, Ирина, да. Получается, что ты мстишь ему, ты подсознательно в его лице жертву для своей мести выбрала. С тобой когда-то поступили жестоко, убрали тебя с пути, и ты теперь поступаешь точно так же. Все в этом мире идет по спирали, все возвращается к нам в похожем обличье, только мы этого не видим, не замечаем… Потому что не хотим замечать. Потому что нам очень удобно не замечать. Понимаешь?
– Нет… Нет! Я совсем не понимаю тебя, Саш! Ты сейчас полную ерунду говоришь, честное слово! Я же тебе объясняю, почему я не хочу видеть рядом с Викой этого парня, у меня есть причины этого не хотеть!
– Да, я это уже слышал. И про колонию, и про мать-алкоголичку. Но это ведь сути мною сказанного не меняет, Ирин… Ты вспомни, ты сопоставь… Тебе ведь тоже не позволили когда-то любить того, кого ты хотела, тебя тоже убрали из его жизни. И тоже при этом руководствовались благими намерениями, и тоже находили причины… Ты для родителей своего жениха была таким же Юрой, пойми! Они тебя не хотели! Им казалось, что они сына спасают, как и тебе сейчас кажется, что ты свою дочь спасти должна. Они думали о своем ребенке, ты сейчас думаешь о своем… И разве тебя волнует дальнейшая судьба этого Юры? Что с ним дальше будет, тебя волнует? Ведь нет?
– Конечно, нет… Почему меня его судьба волновать должна?
– Вот и родителей твоего жениха твоя судьба так же не волновала. Ты считаешь, что они ее сломали, правда? И носишь в себе эту боль, эту обиду… А может, и ты сейчас ломаешь чью-то судьбу, ты над этим вопросом не задумывалась? Если нет, то задумайся, пожалуйста. И не делай такой же ошибки.
– Да как я ему судьбу ломаю… Нет, вовсе нет… К тому же у него мать такая… Совсем даже несопоставимо, ты что!
Она бормотала еще что-то тихо себе под нос. Казалось, Саша не слушал
