Пуговицы (СИ) - Мартин Ида

Температурное самочувствие плавало на грани реальности, и до тех пор, пока дом не закончился и я не дошла до узкой тропинки между забором детского сада и выселенной под снос пятиэтажкой, я как будто была там с ними.

Не знаю, что вдруг заставило меня обернуться, но долго вглядываться не потребовалось. Позади меня кто-то шёл. Тёмная, непонятная фигура. Примерно в том же ритме, что и я. То ли мужчина, то ли женщина — не разобрать.

Кощей вечно предостерегал меня от чего-то подобного. Когда он ещё работал в полиции, насмотрелся на всякое и постоянно пугал извращенцами и маньяками.

Чтобы принять решение, у меня были секунды. Резко свернув, я отправилась в обход детского сада. Идущий за мной человек также изменил направление. Я ускорилась, он тоже.

На улице с фронтальной стороны детского сада по дороге ходили люди. Я кинулась к ней, а когда добежала и оглянулась, оказалось, что сзади никого нет.

Будто это была всего лишь бредовая галлюцинация, вызванная воспалённым болезненным сознанием. Стало даже немного неловко за себя и смешно. Что интересно подумал тот человек? Возможно, увидев, что напугал меня, он нарочно выбрал себе другую дорогу?

До дома оставалось не больше пяти минут. Обойдя детский сад, я снова вернулась на прежний маршрут, как вдруг, пересекая очередной безлюдный двор, снова заметила ту же самую фигуру, нырнувшую из-под фонаря в тень. Преследователь явно пытался догнать меня, но при этом остаться незамеченным.

Я побежала и неслась до самого дома, не понимая, то ли на самом деле что-то происходит, то ли всё дело в нервах.

Кому я сдалась с этим белым трупным гримом и мочалкой волос на голове? В объёмистой куртке и широких джинсах. К таким, как я, маньяки не привязываются. Только если какой-нибудь залётный подъездный зажиматель. Один раз от такого еле отбилась, когда к Лизе в гости шла. Хорошо, соседи с третьего этажа на мои вопли выскочили. Он думал, я в лифт с ним сяду. А я по лестнице ломанулась. Какой-то приезжий из тех, что специально по району шатаются в поисках развлечений. Однако такой не стал бы преследовать меня целых пятнадцать минут, а отвязался сразу, как только понял, что я его заметила.

Рисково промчавшись по доскам возле строительного ограждения и чуть не ухнув в дыру, я благополучно добралась до дома, но облегчённо выдохнула, только когда зажгла свет в квартире и швырнула ключи на полку.

Дрожащими руками вытащила телефон и неожиданно для самой себя выполнила обещание данное Даше, написав Томашу: «Я тебя люблю».

Глава 19

В воскресенье в школе было даже приятно. Ещё тише и спокойнее, чем в субботу. Допы и кружки начинались с двенадцати, и поэтому в десять ещё царила райская благодать.

Я не должна была приходить, но ждать до следующих выходных, чтобы попасть в кабинет Тамары Андреевны, терпения не хватило бы. Охраннику сказала, что мы с Женечкой накануне так договаривались, но выслушал он меня с обнадёживающим безразличием.

В кабинете стояла духота. Пахло мебельным лаком и бумагой. Я зажгла свет, и его электрический отсвет разлился по поверхности длинного полированного стола для совещаний. Быстро прошлась по нему тряпкой и тут же перешла к столу директрисы.

Трудно сказать, что именно я собиралась найти. Какую-то информацию? Или вещь? Что-то связанное с Надей или Ягой? После разговора с Бэзилом это, возможно, вообще потеряло смысл. К тому же всё случилось так давно, что рассчитывать найти нечто важное — было всё равно, что надеяться отыскать орудие убийства или записку с раскаянием убийцы прямо посреди стола в подарочной обёртке.

Но Кощей же умудрялся, роясь в бессмысленных цифрах, адресах и записях, раскапывать нужное, так почему бы и мне не справиться?

Я села в директорское кресло и покрутилась из стороны в сторону. Моё отражение в тёмном экране монитора повторило это движение.

Тамара Андреевна была человеком старой формации, и вероятность того, что она хранила какие-то свои секреты на компьютере, сводилась к минимуму.

В полупустых ящиках стола лежали только канцелярские принадлежности, несколько визиток и ключи. Связка ключей с разноцветными пластиковыми головками от узких стеллажных шкафов позади стола и тот самый злосчастный ключ от Надиной квартиры.

Одну за другой я отперла каждую створку шкафов, сверху до низу забитых всевозможной документацией. В общей связке не оказалось только ключа от крайней секции справа, где, по моим подозрениям, хранилось самое интересное — личные дела учителей и учеников.

Немного покопавшись в папках и бумагах, я поняла, что поиск неизвестно чего не имеет никакого смысла. Среди бумаг могли отыскаться какие-нибудь липовые отчёты, поддельные счета, справки, о которых знала Надя и которыми могла шантажировать Тамару Андреевну, но я всё равно в этом не разбиралась и вряд ли смогла бы обнаружить их.

Пришлось вернуться к уборке. Вытерла пыль со столов, шкафов, высоких спинок стульев. Влажной тряпкой протёрла подоконники и снова застыла в задумчивости возле окна. Интересно, что делал Липа, когда, спасаясь от Нади, выпрыгнул во двор? Где прятался, прежде чем вернулся в школу за курткой? И почему мы не видели, как он это сделал? Это было примерно в тот момент, когда Женечка понёс выбрасывать коробки и услышал разговор Бэзила. Тогда, когда Надя, увидев меня, разбила зеркало, а Томаш разговаривал по телефону в столовой. Лиза с Филом выясняли отношения за гаражами… Потом, если верить Бэзилу, Надя пошла к машине, что-то там взяла и направилась обратно к школе. Но до неё по каким-то причинам не дошла. Или никто не видел, как дошла? И либо Надя всё же застукала Бэзила и между ними что-то произошло, либо она встретила кого-то по дороге, либо отправилась совсем не в школу.

Женечка сказал, что она с кем-то переписывалась. С кем она могла переписываться в такой момент, когда напрочь разругалась с директрисой и находилась в бешенстве? Я бы на её месте начала жаловаться кому-то из близких друзей или искать помощи и отмщения.

Забрать ключ от Надиной квартиры я надумала спонтанно перед самым уходом. Уже погасила свет и закрывала дверь, когда вдруг пришла в голову эта идея. Но как только вышла из школы, сразу пожалела об этом. Заметить пропажу этого ключа было проще простого. Однако он уже лежал у меня в кармане и с этим нужно было что-то делать.

— Привет. Чем занимаешься?

— Сидим просто, — голос у Лизы был ленивый.

— С кем сидите?

— С Липой. С кем же ещё?

— А что Фил?

— Без понятия. Я его, наверное, брошу. Бесполезный он какой-то.

— Пойдём со мной на дело?

— На какое ещё дело?

— Тайное и опасное.

— Было бы здорово узнать подробности и степень риска.

— Хочу сходить на ту квартиру к Наде. Мне кажется, в прошлый раз мы плохо искали.

— Что искали?

— Лиза, пожалуйста, я не знаю, что я ищу, но пока не найду, не успокоюсь.

Я услышала, как она пьёт через трубочку.

— Кажется, что ты ищешь нечто очень личное. Если расскажешь что, я пойду.

— Совсем нет. Во всяком случае, не так, как ты думаешь. У тебя бывает, что тебе приснился сон и ты даже знаешь, о чём, какой-то важный, значимый сон, он постоянно крутится у тебя в голове, и ты готова вот-вот его вспомнить, но царящая вокруг суета никак не даёт сосредоточиться?

— Ещё немного и я подумаю, будто ты пытаешься вспомнить сон о том, как сама грохнула Надю.

— Да нет же! У меня просто такое чувство, будто я что-то знаю, но сама не понимаю, что знаю об этом.

— Слушай, просто сходи уже в полицию и успокойся. Они наверняка кого-нибудь нашли. Помнишь, нам полицейский визитку давал? Ты её забрала. Позвони ему и спроси, как продвигается расследование. Уверена, что он охотно пообщается с тобой на эту тему.

— Значит, не пойдёшь?

— После дохлого хомяка мне там всё противно. Извини.

— Ладно. Отдыхай. Липе привет.

Первый день декабря выдался сухим и морозным. Снег ещё нигде не лежал, но земля уже покрылась твёрдой ледяной корочкой. Изо рта валил пар, уши под капюшоном мёрзли, но всё равно это был совсем другой холод. Колкий, обжигающий, а не пробирающийся в душу гнилой сыростью. Морозный холод бодрил и вселял надежду.